Короче, Склифосовский! Судмедэксперты рассказывают

Величко Владимир Михайлович

— Ну, вот и мы, конечно, заржали, представив поддатого мужика и его мягко-укоризненную поправку. Ну а новенький, похоже, не знал об этом и, не оценив юмора, тут же полез в драку с криками:

— Ага, я давно подозревал… я тебе сейчас…

— И что? Они в тот вечер не угрожали друг другу? — с сомнением спросил следователь.

— Да нет, ничего подобного! Поматерились немного, потом мы их рассадили подальше друг от друга, а перед тем, как пошли спать, еще песни попели, так что все вроде нормуль было! Ну а утром все ушли в тайгу. Пошли просто прогуляться, наметить планы на неделю. А потом все вернулись, а новенький — нет. Уже ближе

к вечеру стали стрелять в воздух, кричать, свистеть, но он не откликался. Тогда мы пошли искать его и через часок наткнулись на труп. Он лежал в кустиках на берегу маленького озерка. Рядом с головой — обилие крови, а в голове — огнестрельная рана.

— А какое у эксперта ружье было? — вкрадчиво спросил следователь. Хирург с терапевтом переглянулись и, вздохнув, ответили:

— Да карабин у него был старенький, весь разболтанный!

— Ага! Нарезное оружие… и конечно, без разрешения?

— Можно подумать, ты не знал этого? Эка беда! Да у каждого второго, не считая каждого первого, есть нарезной ствол!

— Но из каждого первого, не считая каждого второго, — передразнил их следователь, — не убивают людей!

— А я не верю, что это он убил, — ответил хирург, — не такой он человек. Он мимо брошенного котенка спокойно не пройдет — обязательно пожалеет и накормит.

— Доктор, — насмешливо ответил следователь, — вы же понимаете, что следствие не может оперировать такими понятиями, как «верю — не верю». Следствие опирается на факты, а их нам предоставит товарищ судебно-медицинский эксперт, когда извлечет пулю. А кроме того, есть и другой вопрос: если не он, то кто убил? Ведь посторонних же там не было?

— Да нет, никого, — ответили, переглянувшись, доктора, — мы одни, только…

— Что «только»? — сразу же отреагировал следователь.

— Только в то, первое утро, мы слышали, как далеко на востоке гудел вертолет.

— Ну и что? Сколько до этого вертолета было? Километров сорок? А может, и больше? Оттуда всяко-разно пуля не долетит. Наверное, кто-то из начальства прилетал на отдых… — задумчиво сказал следователь.

— Вот кстати, — вклинился в речь следователя хирург, — вы же сказали, что ранение головы слепое. Это с какого же расстояния надо стрельнуть, чтобы пуля из карабина не смогла прошить голову насквозь? Понятно, что не с сорока, но ведь километр, а то и полтора надо? А ведь они на такое расстояние просто не успели бы отойти.

— Разберемся, — ответил следователь.

Вот примерно такой разговор со следователем состоялся у друзей нашего эксперта.

* * *

А когда пришли данные экспертиз, то оказалось, что пуля, извлеченная из головы убитого, действительно была от нарезного оружия. Ни у кого, кроме эксперта, с собой нарезного оружия не было, но… и ствола этого у него тоже не было, и поэтому провести трассологические экспертизы было невозможно, — пояснил Игорь Власюк.

— В смысле? Как это — не было ствола? Куда же он делся? — недоуменно спросил Биттер.

— Ну, как рассказывали наши старики-эксперты, он в то утро пару раз пробовал стрелять, и оба раза были осечки, вот он с досады и треснул прикладом о камень, а остатки оружия побросал в воду.

— Значит, против эксперта были следующие факты: пуля от нарезного, отсутствие оружия, неприязненные отношения, так? — констатировал Михаил.

— А в пользу эксперта был один только факт — они действительно далеко не отходили друг от друга, и выстрела из карабина никто

не слышал. Да и прав был тот хирург: с небольшого расстояния ранение головы никак не могло быть слепым.

— Ну а дальше что было?

— Эксперта из-под ареста не выпустили. Посчитали, что улики против него веские. Примерно через пару недель решили провести ситуационные экспертизы на месте, но — увы! — уже было поздно. Там, в Белогорье, выпал снег. И тогда следствие сделало по-другому: у военных взяли крупномасштабные армейские карты той местности. Потом одновременно, но в разных кабинетах, допросили каждого из участников, чтобы прояснить, кто, как и куда двигался в то утро. Затем сопоставили показания, и действительно оказалось, что эксперт и новичок более чем на 200–300 метров не расходились. Примерно до середины зимы эксперт «сидел». Но весь юмор заключался в том, что его каждый день под конвоем возили в морг на работу. Правда, конвой был номинальным, чисто для проформы. А в камере ему поставили пишущую машинку, куда приходила медрегистратор печатать акты, и порой там же осматривали потерпевших на предмет телесных повреждений.

Когда после зимы озеро в Белогорье освободилось ото льда, туда загнали водолазов искать карабин. Они искали три дня и все-таки нашли его. Карабин, как и показывал эксперт на допросах, был с отломанным прикладом, и ствол с прикладом были соединены только ремнем. Оружие отвезли на трассологию в город. Там провели отстрелы и дали однозначное заключение: пуля, изъятая из головы убитого, была выпущена из другого ствола! Вот так! Эксперта освободили в тот же день.

— А позвольте вопрос? — спросил неугомонный Самуилыч. — А за хранение незарегистрированного огнестрельного оружия… ему что-то впаяли?

— Да. Как рассказывали «старики» — 6 месяцев, однако с учетом ранее отбытого срока… да и работать-то некому, вот и отпустили эксперта, коллегу нашего, на все четыре стороны.

— А убийцу-то нашли? — снова спросил все тот же Самуилыч.

— Нет, не нашли. Когда с эксперта все подозрения были сняты, милиция еще долго работала с агентурой в двух подтаежных деревушках. Пытались хоть за что-нибудь зацепиться, однако результатов не было. Никто в тайге посторонних не встречал и на следы пребывания чужих не натыкался. А учитывая, что жители этих деревень как никогда охотно помогали органам, то все пришли к выводу, что убийство совершил какой-нибудь одинокий бродячий охотник. Но самой вероятной версией была версия золотоискателя. Там ведь даже при Советской власти втихаря мыли золотишко. Были тогда такие одиночки — как волки недоверчивые и всех опасающиеся. Могли замочить любого, даже за случайную встречу в тайге. Вот такую примерно версию и взяли за основу, а дело по убийству тогда приостановили.

— Тогда? — оживившись, спросил Борис. — Значит, было и «потом»?

— Ну естественно, — ответил Игорь, — какая же история об убийстве без «потом»? Только это «потом» наступило… почти через 12 лет!

* * *

Сказав это, Игорь подошел к окну и, не долго поглядев на улицу, повернулся к нам и задумчиво проговорил:

— Я вот сказал: прошло 12 лет — и только сейчас до меня дошло, что эти года стоили очень много, наверное, каждый год надо втройне оценивать. Ведь смотрите: уже и Афган заканчивался, и под руководством «мудрого» Миши Меченого «зеленого змия» побороли, а первые частные ростки капитализьма стали все активнее прорастать на «социалистическом огороде».