Король Алчности
Шрифт:
— Все очень плохо. Вода повредила большую часть инвентаря, а часть электроники сгорела. Это произошло ночью, поэтому мы до сих пор оцениваем полный масштаб ущерба. Кай вызвал человека, который сейчас оценивает ситуацию, — чувство вины просочилось через трубку. — Мне очень жаль. Если бы я приехала раньше…
— Это не твоя вина. Ты ничего не могла сделать. — Изабелла итак оказала мне огромную услугу, присматривая за магазином, пока меня не было и она не была профессиональным сантехником. Даже я не знала, что делать в случае
— Не волнуйся. Мы обо всём позаботимся, — сказала Изабелла. Ее вина все еще была ощутима. — Кай занимается этим, и трубу починят в течение следующих двух часов, но я подумала, что тебе нужно знать.
— Спасибо, — мое собственное чувство вины завязало узлы между моими плечами. Торжественное открытие магазина должно состояться менее чем через два месяца. Слоан надрывалась, готовя вечеринку и уже разослала приглашения десяткам высокопоставленных гостей — тем, от кого я зависела в распространении информации и поддержании бизнеса на плаву. Управление физическим магазином требовало больше стратегии и рекламы, чем онлайн-магазин; я не могу облажаться.
Я знала это, но все же последние две недели пряталась в Бразилии.
Да, мне нужно было отдохнуть от города, но в тот момент я активно избегала возвращения. Бразилия была фантазией; Нью-Йорк был реальностью, и пришло время мне перестать убегать от своих проблем. Было несправедливо и неправильно заставлять моих друзей брать на себя бремя управления моим бизнесом. Изабелле нужно было написать книгу, а Каю нужно было управлять многомиллиардной корпорацией. Они не должны решать мои проблемы с сантехникой.
— Скажи Каю, что я с этим разберусь, — сказала я. Я взглянула на свой чемодан, который лежал открытым на багажной полке в другом конце комнаты. — Вылетаю обратно в Нью-Йорк.
Я попросила Доминика о помощи из-за необходимости. Мне не удалось найти прямой рейс в Нью-Йорк в последнюю минуту, и когда я объяснила ситуацию, он выписал нас из отеля и поднял в воздух в течение двух часов без лишних вопросов.
Преимущества владения частным самолетом.
— Мы будем там к вечеру, — сказал он. — Не волнуйся. Все будет хорошо.
Естественно, он был прав. Прорыв трубы не был концом света, но это было грубое пробуждение от моего идеального мыльного пузыря в Бразилии, и суеверная часть меня придала этому инциденту слишком большое значение.
Однако я держала свои опасения при себе. Доминик не верил в суеверия, и я чувствовала себя виноватой в том, что заставила его бросить все и отвезти меня обратно в город.
У нас самих было много незаконченных дел, но мы не обсуждали наш поцелуй во время полета. Когда мы не ели и не спали, мы работали. Я изучала, как действовать в случае прорыва трубы, заказала дополнительный инвентарь и отправила электронное письма своим нынешним подрядчикам, поскольку они не могли возобновить свою работу, пока беспорядок не будет устранен. Доминик делал то же, что и руководители финансовых конгломератов.
Он пытался мне помочь, но я отказалась.
К тому времени, когда мы приземлились в Нью-Йорке, я почувствовала себя немного лучше… пока не увидела магазин.
— Боже мой, — я ошеломленно смотрела на ожидавшую катастрофу, в то время как Доминик подошел ко мне.
Помещение было насквозь пропитано водой. Одна из гипсокартонных панелей была настолько мокрой, что рухнула, а несколько кусочков прессованных цветов превратились в кашу под действием воды. К счастью, оборудование для кафе еще не было доставлено, но мой рабочий компьютер, принтер и другие устройства вышли из строя.
Все мои проекты и работы в галерее разрушены. Все мои планы были разрушены. Потребуются тысячи долларов и Бог знает сколько часов, чтобы подготовить помещение к торжественному открытию. Непролитые слезы наполнили мое горло. В прорыве трубы никто не виноват. Это было просто невезение, но это также было похоже на предзнаменование. Способ Вселенной сказать мне, что я не создана для этого, что я лучше приспособлена для того, чтобы строить мечты других, а не свои собственные.
Я уставилась на залитый водой пол, на котором блестели осколки стекла, словно разбитые частицы моей жизни.
Мой развод. Мой бизнес. Мои отношения с мамой. Каждый страх, сомнение и неуверенность, которые я подавляла в течении многих потерянных лет своей жизни, когда просто существовала. Я больше не могла сдерживаться, и слезы полились, застилая кровавую картину поражения.
Я настолько погрузилась в свои переживания, что не сопротивлялась, когда руки Доминика сомкнулись вокруг меня и притянули к своей груди. Он настоял на том, чтобы проводить меня в магазин, поскольку было уже очень поздно, и я не стала спорить. У меня не было сил.
Я прижалась лицом к его груди, мои тихие рыдания наполняли тишину.
Наверное, я испортила ему рубашку своими слезами, но он не жаловался. Фактически, он не сказал ни слова с тех пор, как мы приехали; ему это было не нужно.
Действия говорили громче слов, и в тот момент меня не волновало, что он сделал или не сделал во время нашего брака.
Я просто прильнула к нему, вдохнула знакомый знакомый запах и позволила ему держать меня.
ГЛАВА 27
Я позволила себе на одну ночь жалости к себе.
Осмотрев ущерб, нанесенный магазину, я пошла домой, приняла душ и уснула, жалея себя. Однако где-то между субботним вечером и воскресным утром жалость к себе переросла в решимость.
Долгие годы я просто жила в стороне. Теперь, когда наконец-то вышла из своей зоны комфорта, действительно ли я собиралась позволить первому препятствию, с которым я столкнулась, сбить меня с ног?