Король Бонгинды
Шрифт:
— Этого зовут Кинтон.
Локс снова покачал головой.
— Не знаю, никогда не слыхал, сэр.
Когда Селби ушел, мистер Локс еще долго сидел на скамейке парка, рассеянно глядя в пространство. Ибо он не только знал, что такое перстень с камеей, но знал и человека, который носит такой перстень…
Глава 12
Человек с перстнем
Если верить бланкам Маркуса Флита, его контора открыта с 10 до 4 часов. Но те, кто хорошо знали его привычки, не колеблясь заходили и до 10 часов, и
— Мистера Флита нельзя видеть, — сурово сказала секретарша, увидев Локса. — Вам же было сказано, чтобы больше не приходили! Мистер Флит ушел домой.
— Тогда принесите его обратно, ангел, — сказал мистер Локс. — И улыбнитесь же бедному Голди! Если бы вы знали, как улыбка красит человека, вы бы отвинтили свое лицо и приставили новое. Вы не смотрели на себя последнее время? — заботливо спросил он. — Посмотрите как следует. В следующий раз я принесу вам зеркало.
— Не желаю больше слушать ваши наглые разглагольствования! Я вам сказала, что мистера Флита нельзя видеть, и кончено! Он дал строгий приказ вышвырнуть вас вон, если вздумаете явиться.
— Попробуйте, — сказал Локс. — Не забывайте, что я могу прийти в ярость, если меня разъярить. Лучше, голубка, пойдите и скажите Маркусу, что Голди ждет его.
Девушка вышла. Голди услышал:
— В таком случае попросите его сами. Я не желаю разговаривать с этим грязным старым вором!
— Это я! — сказал Голди, быстро входя в комнату. — Я здесь, Маркус.
— Что вам нужно?
Голди величественно махнул в сторону девушки.
— Я не хочу говорить при этом ребенке.
Девушка вышла и захлопнула дверь с такой яростью, что было удивительно, как не разбились оконные стекла.
— Сердитый нрав — порок в женщине, — невозмутимо сказал Голди, усаживаясь около стола.
— Оставьте ее в покое, — отрезал Маркус сердито. — Для чего вы пришли? Мне нечего вам дать, и я не стану ничего у вас покупать. Вы — полицейская приманка. Прошлый раз вы привели сюда полицию и думали, что поймали меня, жалкий ублюдок!
Голди переждал поток ругательств, потом вытащил из кармана два билета по сто долларов и положил на стол.
— Что вы хотите этим сказать? — проворчал Флит.
— Фальшивые, — сказал Локс, подвигая бумажки к Маркусу.
— Вы хотите сбыть их мне? — спросил тот. — Те, что я дал вам, были настоящие американские доллары.
— Я знал, что вы жулик, — сказал Голди. — Ваша слава вышла далеко за пределы Лондона. Но меня вы не надуете. Я сделан из огнеупорного материала. А какой у вас хорошенький перстень с камеей! Ай, ай, как он под стать вашей красивой руке!
Мистер Флит быстро спрятал руку.
— Я знал человека, который носил перстни с камеями, — продолжал Локс, как бы вспоминая. Настоящий преступник был… Один из избранных в нашей профессии. Некий Кинтон. Я говорил о нем сегодня с одним сыщиком.
Бледное, одутловатое лицо Маркуса Флита стало еще бледнее. Губы задрожали. Он крепко
— Этот Кинтон был настоящий джентльмен. Он не стал бы мне сбывать эти фальшивые бумажки. Он бы помахал своим перстнем с камеей и сказал: «Голди, я виноват, что причинил вам неприятности. Вот ваши две сотни и еще пять в придачу».
Флит облизал сухие губы.
— Если я ошибся, готов исправить свою ошибку.
Он подошел к сейфу, вытащил несколько бумажек и не считая, бросил их на стол. Голди подобрал и тщательно пересчитал.
— Шестьсот долларов, какой подарок! Сам Кинтон бы так не расщедрился!
— Оставьте в покое вашего Кинтона. Я не желаю ничего знать о ваших друзьях и не желаю, чтобы меня сравнивали с ними. Понимаете, Голди? А если будете еще говорить с вашими сыщиками о камеях, то имейте в виду, что я не ношу перстня с камеей. — Он протянул руку. Перстень исчез. Он спрятал его в сейф, когда доставал деньги. — Мне надо работать. Вы задерживаете меня. Можете больше не приходить. Гусыни не несут яиц больше пяти раз в год.
— Гусиные яйца вкусные, — пробормотал Голди.
Он уже был около двери, когда Флит его окликнул.
— Я не хочу ссориться с вами. Такие люди, как мы, должны дружить. Я хочу дать вам работу, Голди.
Глава 13
Доктор встречается с Ужасом
Гвенда Гильдфорд провела чудесный день. Для Билля Джойнера он был тоже прекрасным, хотя и не слишком производительным. Горе его героини требовало утешения, а издатель, которому выпала честь дать миру этот рассказ о «любви и самопожертвовании», был еще более настойчив. Поэтому, еще долго после того, как Гвенда легла спать, Билль сидел в жилете за столом и с поразительной скоростью исписывал страницу за страницей.
В половине третьего ночи он с тяжелым вздохом отложил в сторону перо и обратился к своему приятелю, который вот уже четыре часа сидел с трубкой, погрузившись в свои мысли.
— Слава Богу, закончено, — сказал Билль. — Сегодня мы пойдем смотреть Тауэр.
— Кто это «мы»?
— Не издевайся.
— Она славная девушка, самая симпатичная американка, которую мне приходилось когда-либо встречать… — сказал Селби.
Он посмотрел на потолок, словно ожидая там найти ответ на свой незаданный вопрос.
— А тебе придется быть богатым, Билль, потому что она будет богата.
— Кто — Гвенда?
— Когда Оскар Треворс умрет, а это случится скоро, Гвенда получит уйму денег.
Билль заерзал на стуле.
— Что ты хочешь сказать?
— За ней нужно смотреть как следует, — продолжал Селби. — В тот день, когда умрет Треворс, у них будут основания убрать с дороги Гвенду.
— Что за ужасная мысль! — воскликнул Билль.
Селби вдруг встал и прислушался. С улицы послышался звук быстрых шагов. В дверь постучали. Селби посмотрел на часы и вышел в коридор. Включив свет, он отворил дверь. На пороге стоял человек, которого Селби не сразу узнал.