Король-Дракон Мистары
Шрифт:
К счастью большинство крыш домов было покрыто черепицей из сланца или глины, а прошедшие дожди так их намочили, что пламя соскальзывало с них не причиняя ни малейшего ущерба. Так что вначале показалось, что пылающие связки, сыплющиеся на город с огромной высоты, будут только маленькой, бысто решаемой проблемой. Но постепенно смертельный град становился все более и более плотным, сотни связок летели на город как пылающие звезды. Как бы хорошо не был защишен Браер, пламя скоро стало распространяться по городу, особенно среди более уязвимых мастерских и складов, находившемся рядом с реками. Через час уже можно было сказать, что легендарный Огненный Дождь пролился на Браер.
К сожаления ни Тельвин ни Волшебники Огня не могли сделать ничего, чтобы остановить пожары. Драконы летали настолько высоко, что даже острые глаза и врожденное ночное зрение не помогали увидеть их; к тому же они были за пределами действия меча Тельвина или Излучателя. Тем не менее Тельвин был уверен, что это только предупреждение, а не настоящая полномасштабная атака. Примерно через час драконы прекратили бомбардировку города, доказав всем и в первую очередь Повелителю Драконов, что они в состоянии действовать против Браера, оставаясь в полной безопасности.
Как только опасность миновала, народ города вывалил на улицы и поторопился потушить огонь везде, где он распространялся. Врочем, из-за заранее принятых мер защиты а также потому, что Флэмы строили свои дома главным образом из тяжелого камня, пылающие связки привели к не так большому числу настоящих пожаров. Сгорело три или четыре дюжины домов по всему городу, и хотя некоторые из пожаров сумели остаться поначалу незамеченными, большого вреда они не принесли. Огни пламени бросали странный мерцающий свет на город, освещая низ плотного дымного занавеса, который повис над Браером.
— Даже не знаю, что я еще могу сделать, — сказал Тельвин своим товарищам, глядя на вниз с одной из башен королевского дворца. — Я должен был догадаться, что Мартэн вызовет подкрепления, как только дела начнут складываться не в его пользу. И я все-еще не уверен, что это такое: то ли он показывает мне, что готов сражаться, то ли хочет добавить аргументов, чтобы заставить меня согласиться на его условия.
— Но, надеюсь, вы не собираетесь сдаваться? — озабоченно спросила Алесса.
Тельвин покачал головой. — Я уже сказал Мартэну, что никогда не отдам без борьбы оружие и доспехи Повелителя Драконов, и я уверен, что он поверил мне. Так что скорее всего он устроил это ночное представление для того, чтобы мы вспомнили, на что способны драконы. Завтра утром он сделает встречное предложение. По меньшей мере я надеюсь на это. Остальные, особенно красные драконы, могут потребовать больше, чем я могу дать им, и если Мартэн не сумеет переубедить их, завтра будет решающая битва.
Коринн хищно осклабился, глядя на драконов, которые возобновили атаки на окрестности Браера. — Мы уже бывали в тесных переходах, и каждый раз нам удавалось пройти их. Я думаю, что Бессмертные защитят тебя.
— Они, скорее, не защищают меня, а управляют мной, направляют мои шаги, — объяснил Тельвин, устало усевшись у одного из отверстий парапета. — Я всегда ожидал, что рано или поздно они заставят меня жить среди драконов, так как именно там я должен исполнить их пророчество. Возможно это время уже пришло. Мой долг не требует от меня выигрывать все сражения, но только те, которые служат главным целям, стоящим передо мной. И я опасаюсь, что это тот самый случай, что именно сейчас мы не должны сражаться.
— Это зависит от упрямства драконов, — вмешался Сэр Джордж. — Мартэн может быть очень разумным, но
Тельвин кивнул. — К сожалению я знаю это, даже слишком хорошо.
Когда ночь опасности и страха начала сменяться рассветом неопределенности, защитники начали надеяться, что драконы даруют им по меньшей мере несколько коротких часов покоя. Тельвин послал своих товарищей спать, зная, что следующий день начнется рано и может оказаться самым длинным днем в его жизни. Сам он обнаружил, что не в состоянии заснуть; вообще, не будучи человеком, он давно заметил, что, чем он старше, хороший ночной сон все менее и менее важен для него. К тому же оставалось слишком много проблем, и пришло время сделать по меньшей мере одно правильное решение. Невозможно было предсказать, примет ли Мартэн его предложение или решит воевать, но он должен выработать для себя лучшую стратегию в любом случае.
Больше, чем когда-либо Тельвин жалел, что Бессмертные не советуют ему, как они это делают для своих настоящих жрецов. Ему было отчаянно необходимо знать их намерения. Он провоцировал драконов, главным образом по совету своей мамы, который получил от нее во время сна, в котором был вместе с Карендэн. В результате он пробудил их самые глубинные страхи, и теперь он опасался, что они не успокоятся, пока не покончат с ним. Если бы у него был выбор, он отдал бы им доспехи Повелителя Драконов, при условии, что это их успокоит. Но, тем не менее, он понимал, что только Повелитель Драконов может остановить их, если они опять займутся разбоем, как пять лет назад.
Так что Тельвин был уверен, что должен оставить себе доспехи несмотря ни на что. Он не боялся сражаться с драконами, но ему очень не хотелось ранить или убивать их, если битва потребует того. Но еще меньше ему хотелось отдать Браер и всех его жителей на страдания и смерть.
Посидев какое-то время в своей комнате, Тельвин отправился на стену, посмотреть на драконов. Пожары, зажженные драконами, уже догорели, хотя драконы продолжали носиться и нырять вниз, делая вид, что они атакуют; языки их пламени призывали темноту. С удивлением он обнаружил Селлианду, сидящую около одного из отверстий парапета и спокойно глядящую на драконов. Она бросила на него взгляд, потом подняла к нему лицо.
— Ты боишься? — спросила эльфийка.
Тельвин покачал головой. — Скорее меня гложет нетерпение. Я не знаю, что делать, пока Мартэн не даст ответ на мое предложение. И еще я не знаю, разрешат ли ему другие драконы вообще установить хоть какой нибудь мир.
— Не думаю, что среди драконов есть какие либо разногласия или споры, — заметила Селлианда. — Они приняли решения еще до того, как улетели из гор в Хайланд. Они знают, как Мартэн ведет дела, и давно научились доверять ему. Все в мире думают, что драконы независимы, жестоки и действуют доверяясь импульсам. Все наоборот: они никогда не предпринимают никаких важных дел, типа войны, без тщательного обсуждения, и действуют только тогда, когда полностью уверены в правильности своих решений.
Они повернулись к парапету и какое-то время молча глядели на драконов. Селлианда сидела очень близко к Тельвину, что, может быть, являлось знаком ее любви к нему, во всяком случае никаких других Тельвин не заметил. Она была для него загадкой со времени своего появления в Браере. Он был уверен, что она любит его, но было ясно, что она ждет окончания конфликта с драконами, и до этого не даст никаким своим чувствам помешать ее долгу жрицы.
— Я знаю, что ты не хочешь сражаться с драконами, — наконец сказала она.