Король драконов
Шрифт:
— Ну как, вкусно? — с надеждой спросила я.
— У-у-у ммм… — Он, как смог, изобразил полный восторг — даже схватился руками за горло.
— Хотите я вам спою? — предложила я, чтобы облегчить ему трапезу.
— Дддда! — Одновременно он кивал изо всех сил.
— Какую песню?
— Ддддд… — начал он по-новой, слова увязли в каше, но на пальцах он показал, что целиком доверяет моему художественному вкусу и выбору.
— Вам плохо? Помочь? — Выглядел он неважно.
— Не извольте гневаться! Нет! Да! Виноват! — Изо рта
— Хорошо. А вы пока ешьте, ешьте, раз нравится!
— Ага! — Только что расправившийся с первой порцией гость тут же захватил вторую — поменьше. Правда, в рот он ее положил куда медленнее — наверно, растягивал удовольствие.
— Вот и хорошо — хоть кому-то понравилась! — обрадовалась я и укоризненно глянула на Мышака. Тот хладнокровно махнул хвостом. Воротник до сих пор не проснулся.
Песню я уже выбрала. Забавную, шуточную, о Маленьком Герое. Арфа была наготове уже с первой песни.
— «Скребется коготь в дверь в ночи. За лесом кто-то воет. Воспряло зло под сенью тьмы, и буря небо кроет. Но страх отбрось, мое дитя. Забудь о зле и боли. Ведь весть летит, как птах в ночи, о Маленьком Герое.
Он ростом, может, невелик и не внушает трепет, но меч остер и грозен крик, когда врага он встретит. И если зло скользит в ночи и жаждой крови полно, то рядом скоро зазвучит зов маленького горна. И убегает вверх паук, бросая паутину, и водяной, большой лягух, ныряет глубже в тину…»
Я пела и видела, что второй раз подряд не прочувствовала публику. Гость бледнел и зеленел, вздрагивал и трясся, но слушал и продолжал раз за разом зачерпывать кашу. Правда, уже не рукой, а каким-то кривым ножом. Помещалось на него немного, но незнакомец особо и не расстраивался, катал во рту каждый кусочек каши и глотал с явной неохотой — наслаждался. Может, и самой попробовать? Нет, наверно, не стоит. Гостю тогда меньше достанется.
— Ну как? — спросила я, закончив приключения Маленького Героя счастливой победой над тремя злыми осами. Пышкунский друг тут же закивал и чуть не порезал себе щеку. Но по всему было видно — ему очень понравилось. Дергался? Дрожал? Да ничуть не больше других, встреченных мною за день, — может, в Ничьих Землях так принято. Главное, чтобы не сбежал. — Ой, а что же это я такая невежливая, надо же назваться, — укорила я себя.
— Черный Нож, — мгновенно выпалил чужак.
— Очень приятно. А меня зовут…
— Не надо! Прошу! — Черный Нож побелел и затрясся еще больше. — Мое при мне, чужого не надо!
— Ну хорошо, — чуточку озадаченно отозвалась я, — Что-то Пышкун и правда долго не идет. Может, еще одну песню? И добавки? Вы себя хорошо чувствуете?
Чувствовал себя Черный Нож хорошо — по крайней мере, так он мне сказал. Может, зеленый — это его обычный цвет, а имя дали за что-нибудь другое. Кашу я насыпала ему в плошку и задумалась, подбирая следующую песню. И тут Мышак снова всхрапнул.
—
— Кхе! Кхм! Кхгум! Нннет здесь его, — быстро прожевав, проглотив, подавившись и откашлявшись, отозвался Черный Нож. При этом он сильно кривил лицо и шевелил руками. Может, у него падучая? Бедненький!
— Так пошли искать!
— Ннне могу. Кашу ем. Песни слушаю. — От гримас и судорог Черного Ножа прямо-таки качало.
— Песни он слушает! Кашу ест! Обжора! — В освещенный круг по-хозяйски шагнул еще один… Человек? Орк? Непонятно. Черный Нож уже перестал расплываться и теряться в тенях, сидел себе смирно и жевал кашу, а вот вновь объявившийся и струился, и менялся, и плыл, как густой красноватый клуб дыма. Не пойми кто тоже оглядел вещи, пнул мимоходом какой-то мешок и отвесил Черному Ножу хорошую затрещину.
— Что, толстяк опять удрал? Снова стражника за себя оставил?
— У-у-у! Ммм! — Черный Нож явно хотел что-то объяснить другу, но не понимал как.
— Хватит рассиживать, лодырь! Хватай дурака — и пошли! Хозяин разберется!
— Для начала — доброй ночи!
Если в Диких Землях бродят одни невежи и грубияны, то я должна стараться за всех. Второй оглянулся на меня мельком — лишь сверкнули огнем глаза — и снова обратился к Ножу:
— Пошли, кому говорю!
— У-у-у! Ммм! — Нож слабо махнул рукой в мою сторону.
— Что?
— У-у-у! Ммм!
Теперь второй пришелец соизволил повернуться ко мне. Я встретила его твердым взглядом. Пришелец презрительно хмыкнул, снова повернулся к товарищу, но почти сразу замер.
— Он что, нас видит?
— У-у-у! Ммм! — Просто удивительно, как умел выражаться Черный Нож всего лишь парочкой звуков и сложными фигурами из пальцев.
— Э-э-э… ммм… — Второй повернулся ко мне, вгляделся и точно так же замычал, задергался и затрясся.
— И вам плохо? — Я тут же перестала сердиться на грубияна. Ну конечно, он тоже болен! У него тоже падучая! — Да вы садитесь, садитесь скорей, каши попробуйте!
— У-у-у! У! — Черный Нож горячо поддержал мое предложение. Поесть каши, послушать песни — ну что может быть лучше глубокой ночью в лесу?
— Нет! Не руками! — уже привычно остановила я тянущего к котелку свою пятерню второго гостя. Он тут же послушно замер, дождался своей плошки и даже добыл что-то вроде ложки из-за пояса.
— А вы тоже — к Пышкуну? — Как раз в этот миг он положил в рот первую порцию каши, и последовавшие судороги можно было истолковать по-всякому: он мог кивать в ответ, дрожать от удовольствия или просто переживать очередной приступ. Во время колыханий он успел проглотить немного каши, тут же закашлялся и начал зеленеть. Я решила не переспрашивать. Черный Нож вовсю что-то шептал на ухо своему знакомому и через слово плевался кашей.
— А вас как зовут? — решила я продолжить знакомство.