Король гордости
Шрифт:
Я загоняла себя во все более глубокую яму. Не хотела напоминать Каю о том случае, когда он подслушал, как я обсуждала клубничные презервативы на осеннем гала-концерте в клубе, но я должна была что-то сказать, чтобы отвлечь его внимание от, ну, моего нынешнего затруднительного положения с презервативами.
Мне действительно следует прекратить говорить о сексе на работе.
— Не бери в голову, — быстро сказала я. — Ты хочешь, как обычно?
Отложив в сторону свой одноразовый клубничный
— Не сегодня, — легко сказал он. — Вместо этого днем у меня будет Смерть — Он поднял свою книгу, чтобы я могла увидеть название, нацарапанное на потертой обложке. "По ком звонит колокол" Эрнеста Хемингуэя. — Кажется подходящим.
Изобретенный самим Хемингуэем, "Смерть во второй половине дня" представлял собой простой коктейль, состоящий из шампанского и абсента. Его переливающийся зеленый цвет также был настолько близок к светящемуся в темноте, насколько это возможно для обычного напитка.
Я сузила глаза, неуверенная, было ли это совпадением или он издевался надо мной.
Он уставился в ответ с непроницаемым выражением лица.
Темные волосы. Четкие линии. Тонкие черные оправы и костюм, сшитый так идеально, что, должно быть, был сшит на заказ. Кай был воплощением аристократической утонченности, и он вобрал в себя присущий ему британский стоицизм.
Обычно я довольно хорошо разбиралась в людях, но я знала его уже год, и мне еще предстояло взломать его маску.
Это раздражало меня больше, чем я хотела признать.
— Одна смерть во второй половине дня, вот-вот наступит, — наконец сказала я.
Я занялась напитком, пока Кай занимал свое обычное место в конце бара и доставал блокнот из кармана пальто. Мои руки совершали движения, но мое внимание было разделено между стаканом и мужчиной, спокойно читающим. Время от времени он делал паузу и что-то записывал.
В этом само по себе не было ничего необычного. Кай часто появлялся, чтобы почитать и выпить в одиночестве перед вечерней суетой. Что было необычно, так это выбор времени.
Это было днем в понедельник, за три дня и два часа до его еженедельного, точно рассчитанного прибытия в четверг вечером. Он нарушал шаблон.
Кай Янг никогда не нарушал правила.
Любопытство и странная одышка замедлили мой темп, когда я принесла ему напиток. Тесса все еще была в кладовке, и тишина становилась тяжелее с каждым шагом.
— Ты делаешь заметки? — Я положила коктейль на салфетку и заглянула в его блокнот. Он лежал открытый рядом с романом Кая, его страницы были заполнены аккуратным черным почерком.
— Я перевожу книгу на латынь. — Он перевернул страницу и нацарапал еще одно предложение, не поднимая глаз и не прикасаясь к своему
— Почему?
— Это расслабляет.
Я моргнула, уверенная, что неправильно его расслышала.
— Думаешь, что перевод пятисот страничного романа от руки на латынь расслабляет?
— Да. Если бы я хотел бросить вызов своему уму, я бы перевел учебник экономики. Перевод художественной литературы предназначен для моего простоя.
Он небрежно бросил объяснение, как будто это была такая же распространенная и укоренившаяся привычка, как вешать пальто на спинку дивана.
Я уставилась на него, разинув рот.
— Ух ты. Это... — У меня не было слов.
Я знала, что богатые люди предавались странным увлечениям, но, по крайней мере, обычно это были забавные эксцентричности вроде организации пышных свадеб для своих питомцев или купания в шампанском. Хобби Кая было просто скучным.
Уголки его рта дернулись, и осознание пришло вместе со смущением. Кажется, это тема дня.
— Ты издеваешься надо мной.
— Не совсем. Я действительно нахожу это расслабляющим, хотя я не большой поклонник учебников по экономике. У меня их было достаточно в Оксфорде. — Кай наконец поднял взгляд.
Мой пульс подскочил к горлу. Вблизи он был так красив, что смотреть ему прямо в лицо было почти больно. Густые черные волосы касались его лба, обрамляя черты лица прямо из классической голливудской эпохи. Точеные скулы переходили в квадратную челюсть и четко очерченные губы, в то время как глубокие карие глаза блестели за стеклами очков, что только усиливало его привлекательность.
Без них его привлекательность была бы холодной, почти пугающей в своем совершенстве, но с ними он был доступен.
По крайней мере, когда он не был занят переводом классики или управлением семейной медиакомпанией. В очках или без очков, ни в одной из этих вещей нет ничего доступного.
Мой позвоночник покалывало от осознания, когда он потянулся за своим напитком. Моя рука все еще лежала на прилавке. Кай не прикасался ко мне, но тепло его тела окатило меня так же уверенно, как если бы он это сделал.
Покалывание распространилось, вибрируя под моей кожей и замедляя дыхание.
— Изабелла.
— Хмм? — Теперь, когда я подумала об этом, зачем вообще Каю понадобились очки? Он был достаточно богат, чтобы позволить себе лазерную операцию на глазах.
Не то чтобы я жаловалась. Он может быть скучным и немного чопорным, но он действительно…
— Джентльмен на другом конце бара пытается привлечь ваше внимание.
Я вернулась к реальности с неприятным толчком. Пока я была занята разглядыванием Кая, в бар просочились новые посетители. Тесса вернулась за стойку, ухаживая за хорошо одетой парой, пока другой член клуба ждал обслуживания.