Король и Император
Шрифт:
– Сколько?
– Я вижу… двадцать, тридцать… Нет, из дымки появляется еще больше, на всех быстро гребут.
– У них там что, гринды идут? – спросил Торвин, ветеран похода на дальний Север. Он имел в виду обычай галогаландцев с лодок загонять стадо китов на берег и забивать их на мелководье.
– Там нет гринд, – рявкнул Шеф. – И это не рыбаки. Это вражеский флот, а мы все выпучились в другую сторону. Сколько времени эти ублюдки уже видят нас, а мы говорим: «О, рыбачьи лодки!»
Его голос поднялся до крика, он пытался стряхнуть с людей полуденную дрему, и к нему стали поворачиваться недоуменные лица.
– Квикка, Озмод, к катапультам! Остальные к арбалетам! Хагбарт, мы сможем хоть чуть-чуть набрать ход? Торвин, дай сигнал
Впередсмотрящий неразборчиво заверещал, указывая пальцем в море. Но в этом уже не было нужды. Шеф и сам увидел, что из знойного марева в полный корпус показались красные греческие галеры, они приближались с ужасающей скоростью, расходясь широким клином. Лопасти выкрашенных в белый цвет весел сверкали на солнце, белые буруны пенились у грозных носовых таранов. Шеф разглядел женские глаза с черными ресницами, намалеванные на высоких скулах бортов, сверкающие доспехи моряков, которые угрожающе размахивали оружием.
– Сколько до них? – это спросил подслеповатый Ханд.
– Примерно с милю. Но они идут не на нас. Они идут на арабов. Собираются напасть на них с фланга и с тыла.
На выставленное андалузийцами охранение никогда нельзя было положиться. Сиеста в разгаре, навесы натянуты, драгоценные минуты уходят на то, чтобы их сорвать и снова взяться за весла. Более быстрые и расторопные суда самоотверженно развернулись, чтобы встретить атаку неприятеля, надвигающегося на них со скоростью двадцати миль в час. Пока они пытались маневрировать, Шеф увидел летящие с обеих сторон дротики и стрелы. Словно в ответ, в воздухе прошел тонкий дымный след, послышался отдаленный сверхъестественный свист.
И появился огонь. Наблюдатели на «Победителе Фафнира» разом вскрикнули, когда оранжевое пламя внезапно факелом лизнуло галеру. Не так, как вспыхивает уголь в середине костра, не так, как горит дерево в лесном пожаре: нет, в небе завис медленно расширяющийся огненный шар, в середине которого сгинула галера. Шефу показалось, что он видит, как корчатся внутри крошечные черные тени, уже горящими прыгают в море. И тут в дело вступили остальные корабли греков.
Приблизившись к основным силам вражеского флота, красные галеры замедлили ход, выбрали себе мишени и одна за другой стали выбрасывать пламя. Первыми гибли самые храбрые, которые пошли на перехват, их слабые стрелы никто даже не замечал, словно бы мошки пытались остановить целое стадо огромных красных быков. Затем погибли нерасторопные, так и оставшиеся в неподвижности. Затем, когда красные галеры снова набрали скорость для таранного удара, настала очередь тех трусов, которые развернулись, чтобы удрать. За один проход греческая эскадра оставила позади себя свыше сотни пылающих кораблей. В ее кильватерном следе шли рыбачьи лодки из христианских деревень, набитые разъяренными мстителями вперемешку с людьми Агилульфа, чтобы взять на абордаж тех, кто избежал пламени, уничтожить их и поживиться своей законной добычей.
– Отлично сработано, – заметил Георгиос капитану своего флагмана. – Это собьет с них спесь. Займемся теперь камнекидалками. Тихий ход, и дать разбавленного вина гребцам.
Когда красные галеры разошлись в широкую дугу, Шеф оставил попытки набрать ход под парусом. Пять минут на уборку парусов, чтобы не заслоняли обзор катапультерам. Затем спустить с борта гигантские весла, на каждом корабле их всего по двенадцать штук, каждым гребут четыре человека, вся остальная команда – на катапульты. И вот люди начали грести, проталкивать свои широкие тяжелые корабли сквозь воду.
– Если они не захотят сражаться, то и не будут, – озабоченно сказал Хагбарт. – У них скорость выше нашей раз в пять. А то и в десять.
Шеф не ответил. Он следил за дистанцией. «Возможно, враги не знают, на что способны катапульты. Если бы они подошли чуть поближе – но важно не подпустить их слишком близко, чтобы не могли использовать
– Мула не нацелить, – крикнул Квикка с передней катапульты. Мгновением позже с кормы эхом откликнулся Озмод: – Мула не нацелить.
Потрясенный Шеф быстро сообразил, в чем загвоздка. Его корабли выстроились в длинную колонну. Ни один из них не мог стрелять через нос или корму. Идущая прямо на него галера без помех пройдет расстояние от предела дальности катапультного выстрела до точки, где сможет использовать греческий огонь, за… в точности он не знал, но гребков за пятьдесят. И враги старались вовсю. По крайней мере, одна из красных галер уже набрала ход и далеко вырвалась вперед, весла ее мелькали с замечательной синхронностью.
– На веслах! – крикнул Шеф. – Правый борт, начать грести. Левый борт – табанить!
Секунды промедления, пока гребцы разбирались со своими громоздкими, больше похожими на бревна веслами. Затем нос «Победителя Фафнира» стал неторопливо отваливать в сторону, и Квикка, катапульт-капитан переднего онагра, напряженно всмотревшись поверх броневого щитка, приготовился вскинуть руку, чтобы сообщить, что враг попал под прицел.
Пока нос «Победителя Фафнира» разворачивался, идущая на него галера стала уклоняться в ту же сторону. Если так пойдет и дальше, она сможет убрать свой длинный хрупкий борт из-под прицела мула, до которого теперь оставалось меньше четверти мили, дистанция уверенного попадания и уничтожения цели. С завораживающей скоростью и маневренностью галера удерживалась в мертвой зоне катапульт «Победителя Фафнира». Греки прекрасно знали, что делают.
Не сможет ли выстрелить какой-нибудь другой парусник? Шеф огляделся, осознав, что недавно услышанный им яростный крик издал капитан соседнего корабля, «Зигмунда». Крутящийся перед ним «Победитель Фафнира» полностью перекрыл «Зигмунду» направление стрельбы с борта. А греческая галера совершила полный разворот и уходила в безопасную зону, отказавшись от продолжения атаки.
Но пока Шеф раздумывал и осматривался, ситуация успела измениться еще раз. Когда передовая галера вернулась после своей вылазки, остальные красные галеры отнюдь не сложили весла. Они разделились и разошлись в две широких дуги, ровнехонько вне пределов досягаемости катапульт – в свое время кто-то очень внимательно следил за их учебными стрельбами, – и стали кольцом окружать флот северян. Одна из них уже пыталась зайти со стороны кормы к «Хагене», последнему кораблю в колонне, а капитан «Хагены» словно ничего не замечал. Стоит только одной галере с греческим огнем подойти на расстояние своего выстрела, и тогда она сможет пройти вдоль всей беспорядочной колонны английских парусников, поджигая корабль за кораблем и пользуясь каждым из них в качестве прикрытия от катапульт следующего.
Катапультоносцы должны защищать друг друга. Подходы к носу и корме каждого корабля должны простреливаться его соседями. Каким же боевым ордером им построиться? Надо подумать, а пока необходимо срочно подать сигнал на «Хагену», ведь они неподвижны, даже не опустили на воду весла, шкипер и впередсмотрящий уставились совсем в другую сторону. Шеф закричал шкиперу «Зигмунда», чтобы тот передал предупреждение дальше.
Бранд оказался расторопнее. Пока приказ выкрикивали вдоль колонны, Шеф увидел, что в поле зрение стремительно ворвался «Нарвал», его весла мельтешили даже быстрее, чем у греков. За ним поспешали остальные суда викингов. Шеф понял, что все пятеро хотят подойти и выстроить перед эскадрой из семи больших парусников заслон со стороны моря, чтобы закрыть их от греческого огня. Хотя Бранд, конечно, понимал, что это слабая защита. Он просто выигрывал для них время.