Король и пешка (фанфик Сумерки)
Шрифт:
Он подошел к кровати и протянул мне плотный бумажный пакет. Его фигура была массивной, рукава пиджака плотно облегали плечи, да так, что, наверняка, сковывали движения. Лицо незапоминающееся... светлые коротко стриженые волосы и невыразительные светло-карие глаза.
– Спасибо, - я улыбнулась, и мои щеки пылали. Ладно, он хотя бы не видел, как я мастурбирую.
Черный костюм кивнул и неловко ретировался. Господи, ну за что мне это...
Обернувшись простыней и захватив с собой пакет, я направилась в ванную.
Стоя под горячими упругими струями, я думала... о том, что происходит вокруг меня и к чему это все приведет. Похоже, Мейсен не собирался кончать со мной возиться, он даже за меня поручился.
Если, конечно, это правда.
Мерзавец был ужасно нестабильным, я понятия не имела, что он может выкинуть в следующий момент... вчерашний фокус с платьем, о котором я еще планировала поднять разговор... вчерашний секс, о котором я не планировала говорить. Какие между нами отношения? Застрелит ли он меня, если я стану неудобной? Хотя нельзя сказать, что я уже таковой не являюсь. Выходит, он не убьет меня, пока я невиновна? В этом случае он вообще не должен меня когда-либо убить, потому что во мне никогда не было потенциала преступника. И еще... до каких пор мы будем играть во влюбленную пару? Пока ему не надоест? Пока он по-настоящему не влюбится? И что происходит с бывшими пассиями мафиози? Ведь, если он меня бросит, я перестану быть частью их семьи, а это значит, что я не должна знать о них то, что знаю. Господи.
Что делают со своими бывшими члены организованной преступности?
Воображение с извращенной маниакальностью принялось за воспроизведение всех возможных вариантов. Пуля в лоб? Несчастный случай? Может, они упекают экс-подружек в психбольницы? Чтобы всё, о чем они будут говорить, воспринималось окружающими как бред сумасшедшего? Может, они умеют расставаться по-хорошему? О, постойте. Если девушка расскажет о том, что происходит в их кругах, не станет ли она соучастницей за покрывательство? Хм. С другой стороны, она может сказать копам, что доложила обо всем, сразу как об этом узнала. Гребанные мафиози. Все это слишком мутно. Несколько лет назад я держала в руках книгу «Крестный отец», я планировала прочитать ее... блядь, почему я этого так и не сделала? Возможно, теперь знания, почерпнутые оттуда, стали бы полезными, способными продлить мою жизнь.
Когда моя кожа раскраснелась от горячей воды, я пришла к выводу, что мой единственный шанс прожить, как можно дольше, - это держаться за Мейсена всеми доступными конечностями. Жаль, он не похож на того, кого запросто можно охомутать. Очень жаль. Что я могу ему предложить в обмен на все эти нервы и заботы, которые причиняю? Только секс. Черт меня побери, и я не была против платить такого рода дань. Нисколько. Ебать, попахивает проституцией. Только не за деньги, а за жизнь. Но и на этом каши не сваришь... Эдвард хорош собой, молод и богат. Кроме того, в его арсенале имеются весьма неплохие навыки... эм... ладно, будем назвать вещи своими именами. В его арсенале имеются незаурядные навыки жесткого траха. Посему, не думаю, что он нуждается в моих услугах, он может иметь, если не каждую, то каждую вторую.
Чертовщина. С какой стороны не подойди к этом вопросу, везде упираешься носом в лажу.
Я повернула кран, отжала мокрые волосы и обернулась полотенцем. В этот момент послышался гул работающего лифта. Он вернулся? Или кто-то из соседей, которых я ни разу не видела, ехал вверх к себе домой. Или за мной пришли... чистильщики. Эта мысль заставила меня быстро открыть бумажный пакет. Трясущимися руками я натягивала на влажные бедра сопротивляющиеся трусы. Обыкновенные черные трусы. Полотенце – не слишком надежная одежка, по этой причине я снова накинула рубашку мерзавца и застегнула две верхние пуговицы – они были единственными, что сохранились, остальные, наверное, всю ночь пролежали на полу лифта.
Ей-богу, не все
Я сама себя накручивала, в деталях представляя своих убийц. Почему-то их непременно было двое, и оба, конечно, в классических черных костюмах, а на ногах блестящие туфли. Мурашки выступили на руках, пока я прислушивалась к тишине. Сердце колотилось как ненормальное. Лифт больше не подавал признаков жизни. И я вспомнила, что недавно, когда в гости заглядывали Эммет и его малохольный сыночек, уходя, они воспользовались общим лифтом, из которого просто так в квартиру не попадешь. Я знала, что там есть внушительная входная дверь – как в сейф. Эдвард даже своему брату не доверил код. Но, очевидно, этот набор цифр не настолько надежен, раз мерзавец все равно опасался расправы.
Вы видите? Оставаясь наедине с собой, я не могу думать ни о чем другом. Паранойя.
Понадобилось несколько долгих минут на то, чтобы я заставила себя открыть эту чертову стеклянную дверь. И вдвое больше времени, чтобы уговорить себя выйти наружу. Я никогда не была трусихой, впечатлительной или что-нибудь в этом роде. И те чувства, которые я сейчас испытывала, были для меня новы. Ах, и едва ли их можно назвать приятными. Особенно в сочетании с менструацией.
Я шла по коридору на кухню, постоянно оглядываясь. Представляю, как это выглядело со стороны... Пройдя мимо стола, я открыла дверцу холодильника, вытащила бутылку виски и снова оглянулась на проход в коридор. Я действительно боялась. Боялась оставаться спиной к коридору, боялась, что пропущу тот момент, когда они появятся. Почему? Логичнее оставаться в неведении – это принесет меньше боли. Я достала широкий стакан с верхней полки и плеснула в него виски, а потом разбавила водой. Сомневаюсь, что найду обезболивающие, потому придется обходиться тем, что имеется в наличии. Болезненные спазмы внизу живота стали навязчивее.
Снова обернувшись и никого не обнаружив, я заметила на краю стола, рядом с широким окном, поднос, содержимое которого скрывал большой металлический купол. В животе заурчало. Надеюсь, еда предназначалась мне, потому что, несомненно, я это съем, чем бы оно ни оказалось. Допив виски, я подошла ближе и приподняла купол. Под ним скрывались две до смешного огромные тарелки. Такие, какие часто можно встретить в дорогих ресторанах и, пожалуй, только там. Потому что ни одна домохозяйка не пожелает иметь дело с подобной нелепостью. Они занимают слишком много места и в шкафу, и на столе, на них тратится больше воды и моющего средства, эти бандуры намного дороже нормальных человеческих тарелок и, соответственно, если одну из таких разбить урон для кошелька более значительный... они тяжелые, много таких за один раз не донесешь. Я знала об этом, потому что работала официанткой. Итак, он заказал для меня еду в ресторане. Угадайте, что это было?
Неправильно. Куриный бульон и салат Цезарь, который я ела на благотворительном вечере.
Куриный бульон? Потому что я плохо себя чувствовала, и он знал об этом? Правда?
Цезарь, потому что я выбрала его для себя тогда, и он запомнил это? Серьезно?
Эдвард Мейсен был таким... до смешного противоречивым. Он не один из тех, кто звонит и говорит ласковые милые глупости, но один из тех, кто по первому же требованию позвонит и заставит своего подчиненного купить его псевдо-девушке прокладки. Не один из тех, кто собственноручно приготовит для тебя ужин, если ты болеешь, но один из тех, кто закажет в ресторане куриный бульон, когда тебя мучают менструальные боли. Он может жестко тебя оттрахать, требовать минет, пихнуть на кровать, резко дернуть за локоть... но не может позволить другому мужчине прикасаться к тебе. Он раздевается в лифте и ходит голым по квартире… публично обнажает тебя, разрывая платье на куски... и за это он не просит прощения, нет, он просто обещает купить новое платье и нежно целует. В конце концов, он убийца, который не переносит мата. Да он просто сумасшедший.