Король и Шут
Шрифт:
— Сейчас я его свалю, как сохатого! — прошипел министр, воткнул в землю алебарду и попытался трясущимися руками зарядить карамультук.
Внезапно за его спиной раздался треск, вслед за которым прозвучал сиплый голос.
— Ну и?!
Генерал со страха подпрыгнул, чуть ли не до маковок сосен, и выронил ружье, которое с бульканьем и пузырями исчезло в канаве. Крупные капли пота тут же выступили на лбу офицера. Он резко обернулся, размахивая кулаками, и едва не задохнулся от возмущения. Перед ним стояла та самая бабка, благодаря которой, они здесь и оказались. Она стояла за деревом и
— Ты чего, сынок? Испужался, что ли? Я, покаместь, живая. Вон, его бояться надо, — и старуха кивнула в сторону мертвяка, который медленно, но верно, приближался. — Я даже всех жителей позвала, чтобы они посмотрели, как вы его забарывать будете.
Министр пригляделся. Действительно, то тут, то там виднелись испуганные лица стариков, которые прятались за кустами, поваленными стволами и могильными камнями.
Шатун выл, как волк, хрипел и размахивал руками. Генерал, прикрываясь старухой, пятился назад, держа наготове алебарду.
— Куда?! А ну вернись! — прикрикнул на него шут.
— Я не трус, я тылы защищаю! — ответил министр. — Он мертвый, его уже не убьешь! Бегите, глупцы! — крикнул он жителям Полянки.
Однако те и не думали улепетывать. Они продолжали следить за действиями Прохора, который прижался спиной к старому вязу. С того места, где прятались наблюдатели, было плохо видно, мешали деревья, кусты и ограды. Не упуская шатуна из виду, рыжий проказник прокричал.
— Генерал, дай мне свою алебарду!
— Сам возьми, — прозвучало в ответ. — Я не пойду!
Прохор сжал кулаки. Мертвяк подобрался уже на расстояние плевка.
— Кидай!
Министр размахнулся и метнул оружие, которое вонзилось в землю аккурат возле ног хохмача. Шут схватился за древко и принялся размахивать алебардой перед собой, не подпуская покойника. Тот брызгал слюной, рычал и размахивал руками. Вскоре Прохор начал теснить мертвяка обратно к склепу. Зрители осмелели и уже в голос поддерживали рыжеволосого вояку.
— Давай!
— Так ему!
— Загони его обратно в могилу!
Даже министр стал колотить руками воздух, хмуря брови и надувая губы. Покойник отступал, ломая ветки, оставляя на оградах клочья одежды, и спотыкаясь о коряги. Шут злобно кричал, тыча оружием в грудь шатуна. Наконец, ему удалось загнать поднявшегося мертвеца назад, в склеп. Каково же было удивление жителей Полянки, когда герой сам скрылся в черном зеве усыпальницы. Спустя мгновение прозвучало шесть выстрелов. Все замерли в ожидании.
Прохор появился с большим мешком, который волочил по земле, в одной руке и алебардой, перепачканной чем-то кроваво-черным, в другой.
— Все, — крикнул он, — нет больше вашего мертвяка. Спите спокойно!
Шут прислонил оружие к склепу и вытряхнул содержимое мешка. На траву упали руки, ноги, голова и туловище. Жители пробрались через бурелом и принялись рассматривать останки шатуна. Генерал со знанием дела поворочал их веткой и с умным видом покивал. В конце концов, старожилы села окончательно уверились в гибели супостата и загорланили, что есть мочи.
— Ура королевскому шуту, защитнику простых людей!
— Да ладно вам, пустяки, — отмахнулся тот и откинул крышку часов. — Пора нам уже.
Прохор осмотрелся, поднял с земли
Солнце освещало крепостные стены города, утренний ветер развивал стяги на шпилях дворца. Министр вышагивал в одних портках и рубахе, меряя тропинку босыми ногами. Его доспехи, прикрепленные к седлу осла, позвякивали. Шут перестал насвистывать и, не поворачиваясь, сказал.
— Я думал, ты посмелее, а какого-то мертвяка испугался.
Генерал понял, что обращаются к нему, и ответил.
— Что ты понимаешь в тактике и стратегии?! Еще пуха под носом нет, а туда же, учить.
— Я в цирюльню хожу. Зато у тебя заросли, а толку нет. Скоро пауки заведутся. Думаешь, коль усы что метла, так и умным стал? — усмехнулся шут. — Кстати, мне тут песня одна вспомнилась, артисты в таверне исполняли. Спеть?
Министр промолчал, надеясь, что рыжий приставала от него отвяжется, но Прохор назло ему затянул.
В деревушке у реки как-то стали мужики спорить, кто из них мудрей. Мимо старец проходил. — Тот умнее, — говорил, — у кого усы длинней. — Решено! Отныне будет так! Всех умней у нас Иван-дурак. Меньше хвост у кумушки-лисы, чем у Ивана усы! На печи Иван сидел, сверху он на всех глядел, Пироги с капустой ел. Ну а после говорил: - Ум всегда со мною был, я им хвастать не хотел! А теперь скажу я вам, друзья, Жить, как раньше, больше нам нельзя! С вами, право, можно одичать. Пора веселиться начать! Что ни день, дурак-Иван всё веселье затевал. — Жить давайте без забот! Всё б ничего, да вот беда, вскоре кончилась еда, никто работать не идёт! Время шло, народ оголодал, и Иван без крошки пропадал, а когда смекнули, что к чему, усы оторвали ему!— Ты это сейчас к чему? — спросил Генерал, едва шут закончил петь.
— Так просто. А, чуть не забыл — я разобрался с призраком, прачка свидетель. Уже, поди, всем растрезвонила, — ответил тот. — Кстати, мы пришли.
И вправду, городские вороты выросли перед путниками, словно гриб после дождя. Они и не заметили. Навстречу им вышел начальник караула, осмотрел своего подчиненного в исподнем и спросил из-под бровей.
— Солдат, ты почему в таком виде?! — временно разжалованный командующий армией открыл рот, не зная, что сказать. — Немедленно приведи себя в порядок, через десять минут у тебя вахта на стене у семнадцатой бойницы. Бегом марш!