Король и Шут
Шрифт:
В ответ служитель пера и чернил только вздохнул. Вскоре обоз тронулся в путь.
Глава тринадцатая
Дорога в столицу Королевства Серединных Земель выдалась до безобразия скучной, хотя она не отличалась весельем и разнообразием, когда Прохор и Фрэд только ехали на заимку. Вернувшись в Броумен, они первым делом отправился к мастеру, чтобы вернуть повозку, а потом во дворец. Писарь поплелся к придворным музыкантам, пересказать историю про чудовище, чтобы они со свойственной им манерой, смогли рассказать новости жителям столицы, а шут изъявил желание отоспаться. Он даже отказал себе в удовольствии посетить свою пассию. Не до любовных утех. Простыл малость. Ожидание под забором в предрассветном тумане не прошло даром.
Проснулся шут оттого, что его отчаянно трясли за плечо. Он пару раз отмахнулся, но нарушитель сна не успокоился. Пришлось открыть глаза.
— Онри? — удивился Прохор, потянулся и сладко зевнул. — Чем обязан твоему появлению в этой дыре?
— Ну, — развел руками король, — во-первых, это мой замок, где хочу, там и хожу, а во-вторых, сколько можно дрыхнуть? Полдень почти. Народ на площади собирается. Я принял решение наградить тебя. Давай, одевайся.
Шут сел и посмотрел в открытое окно. Действительно, солнце уже ползло по голубому, чистому небу. Вдалеке кружили ласточки, а на подоконнике шевелила своими тонкими крылышками бабочка — павлиний глаз. От этого настроение мгновенно улучшилось, и Прохор вскочил с кровати.
— Ну, раз надо, значит надо.
Умывшись на скорую руку, он натянул наряд шута и покинул свою коморку вместе с Генрихом.
Они молча брели по освещенным лампами коридорам. Король не спрашивал, как все прошло на Восточных Рубежах, а его слуга сам не проявлял инициативу. В конце концов, совсем скоро музыканты поведают обо всем так, как это не сделает никто другой. Они смогут заставить дрожать даже самого бесстрашного воина. В этом им нет равных. Все находили их песни гениальными. Их пели детям на ночь, горланили на свадьбах и, чего скрывать, на похоронах тоже, после чего те превращались едва ли не в массовые гуляния с цыганами и хороводом. Было в них что-то такое, а что именно — никто не мог объяснить, но песни артистов знали наизусть все от мала, до велика, и знатные вельможи, и нищие за городскими стенами.
Генрих проследовал в Королевскую ложу на Главной башне, где его уже ждала супруга, а Прохору велел спуститься на площадь и находиться подле глашатая. Это не заняло много времени, если учесть что между помостом и входом во двор замка всегда оставался проход, из живого коридора гвардейцев. Прохор кивком поздоровался со знатью, что заняли свои места под балконом Государя, поздоровался с начальником стражи и встал возле помоста, где его уже ждал бирич. Тот что-то прошептал шуту и поднялся на сцену.
Народу на площади собралось — едва ли не весь город, но места осталось достаточно. Некоторые не смогли прийти по ряду причин, как это часто случалось. Не бросишь же на печи без присмотра шкварчащий противень или чугунок, не оставишь пастись самих по себе овец и баранов, разбредутся, потом не соберешь. Да мало ли какие неотложные дела! Что ж теперь за это головы рубить?!
Глашатай посмотрел на Королевскую ложу, получил кивок одобрения и начал церемонии.
— Жители и гости Броумена! — Он театрально откашлялся. — Не все так спокойно в нашем королевстве, как хотелось бы. То тут, то там происходят всякого рода неприятности, с которыми приходится разбираться. Так, совсем недавно, на Восточных рубежах произошло неслыханное по своей дерзости убийство, — толпа ахнула. — Подробности нам расскажут наши музыканты, поприветствуем их.
Зрители стали аплодировать, а на помост поднялись артисты. Они поклонились Государю и его супруге, кивнули Прохору, и над площадью полетела песня.
Темнело за окном, наступала ночь. За кухонным столом сидели мужики. Весь вечер беспрерывно бил по крыше дождь, и гром гремел ужасно где-то у реки. А в доме шло веселье и гульба, еще никто не знал, что в этот миг охотникКак только песня закончилась, музыканты покинули сцену, а их место занял глашатай. Толпа зашумела, обсуждая услышанную новость.
— Вот такие дела! Наш Государь, да продлится его царствование, в срочном порядке отрядил своего верного шута, чтобы тот поймал и наказал виновного, что и было им исполнено. Чудовище застрелено и похоронено в дремучих лесах. Нам ничего не угрожает. Можете спать спокойно. Ну и самое главное. Особым королевским указом за номером один, о чем записано в «Книге летописей», наш герой награждается званием «Почетный житель королевства» и медалью, означающей то же самое, что так же занесено в Хронику королевства.
Озадаченного шута вытолкали на помост, и бирич всунул ему в руки награды. Толпа радостно вопила и улюлюкала. Прохор покраснел, как вареный рак, и стал кланяться под звон своих бубенцов и приговаривать.
— Спасибо, спасибо. Не стоит. Ну хватит уже…
А толпа продолжала выкрикивать поздравления до тех пор, пока глашатай не дал знак всем замолчать.
— Ну, и что касаемо Выборного дня. Не все помнят про существование оного, не многие знают, а посему напоминаю: завтра ровно в полдень, на этом самом месте состоится переизбрание Государя Серединных Земель. Явка строго обязательна. С этого момента все жители города должны выразить свое мнение по поводу того, кто будет править следующие двадцать пять лет. Для этого вам придется написать нового имя сюзерена в Выборных грамотах, которые будут иметь при себе вестовые, ходящие по домам. Нищих это тоже касается, ибо они тоже являются подданными, вроде как. Надеюсь, не надо объяснять, чье имя вы должны написать. Этот человек уже столько сделал для вас, — глашатай отсалютовал Генриху, и тот ответил еле заметным кивком. — У меня все, разойдись!
Вскоре площадь опустела.
Прохор сидел в трактире и пил пенное, хрустя сухарями. Все посетители поздравляли его с заслуженной наградой, и каждый считал своим долгом похлопать по плечу и сказать дежурное.
— Молодец!
В трактире все равны, как в бане, тут нет должностей и чинов. Либо терпи, либо выметайся. Своим положением можешь бахвалиться на улице, если храбрости хватит. Сбить спесь желающие всегда найдутся. Вскоре засвидетельствовать свое почтение шуту пожаловали и писарь с мастером. Они заказали пробегающей мимо Мадлен по кружке и уселись за столиком.
— Хлопать не буду, — усмехнулся Даниэль, а то рука, поди, уже отваливается.
— Сделай одолжение, — Прохор сделал глоток.
— Слушай, поговори с королем, пусть он выделит деньгу, чтобы электрические лампы по всему городу развесить. Позавчера у лавки галантерейщика яма образовалась, грунтовые воды промыли. Естественно, засыпать никто не удосужился, а вчера ночью туда двое провалились, один утоп.
Тут навострил уши Фрэд.
— А почему я не знаю? Этот факт нужно занести в книгу.