Король и Злой Горбун
Шрифт:
Коля взглянул на него с сомнением – насчет счастья он что-то не понял.
– Я сразу к ним пришел, когда узнал.
– Узнал – о чем? – не понял Глебов.
– Ну, про Америку, про эти заработки.
Про Америку Коле говорил и Демин. Он вспомнил и теперь уже совершенно запутался.
– Я ничего не понимаю. Америка, заработки – мне ничего не известно.
– Разве не объяснили? – удивился Миша и покачал головой. – Ну надо же.
Он подпрыгнул и взобрался на кушетку. Сидел, болтал ногами и сейчас был похож на маленького ребенка. Даже пиджачок и такой же маленький галстучек
– Маклейн набирает труппу для гастролей в Америке, – сказал Миша. – Он затем сюда и приехал. Ему нужны маленькие люди, сантиметров по пятьдесят.
– За… Зачем?
– А потому что смешно, – пояснил Миша. – У них в Америке это сейчас модно. Большие люди выступают вместе с маленькими. Это как наш цирк, только смешнее. Большие люди бросают маленьких в бочки с водой или вовсе швыряют друг другу метров на десять, как мяч.
– И что – это смешно? – спросил растерянный Глебов.
– Очень! – без тени сомнения доложил Миша. – Обхохочешься! Они же тупые, американцы, им палец покажи – уже смеются. А если смеются – это уже шоу-бизнес называется, и деньги там платят аграмаднейшие. Так что ты не прогадал, я думаю.
– Я ни о чем не гадал! Я же не знал! Меня ни о чем не предупредили!
Глебов едва не плакал. Если бы он знал, что попадет в такой переплет, – ни за что не пришел бы к проклятому американцу.
– А как же ты здесь оказался? – удивился Миша.
– Я же по другому делу! Я подрасти!
– А зачем?
– Высоким чтоб стать!
– Зачем?
– Ну не знаю я! – возопил Коля. – Ну хочется!
Миша придвинулся к нему и приобнял своими коротенькими ручками.
– Это глупо! – сказал он уверенно и твердо. – Ну сам посуди. Ты на сколько подрасти хотел?
– На тридцать сантиметров.
– И сколько бы в тебе было?
– Метр девяносто.
– И что дальше?
Коля затих и замер. Не знал, что ответить.
– Ты в магазин «Богатырь» заходил? – спросил Миша. – Тамошние цены видел? Ты знаешь, сколько стоит пиджак семидесятого размера? Столько же, сколько два пальто на человека обычной комплекции. А штаны как дороги! На них же столько материала уходит, что можно одеть целый класс средней школы. Я уж не говорю о продуктах. Большой человек много ест. Ты что, хорошо зарабатываешь? Ты вообще по какой части?
– Я пловец.
Миша покачал головой.
– Да, на пиджак ты вряд ли накопишь. Да и вообще с таким ростом о плавании придется забыть.
– Почему? – вяло запротестовал Глебов.
– Потому! – веско сказал Миша. – И вот, допустим, ты вырос. И что? Куда ты с таким ростом? В баскетболисты не возьмут – возраст уже не тот. В коммерческий киоск продавцом – тоже никак. Киосков еще таких не делают, чтоб для метр девяносто. Даже в танкисты не попадешь, там по росту ограничения.
Про танкистов – это было сказано сильно. Коля уже совсем потух.
– Большим быть плохо, – уверенно сказал Миша. – Финансовые затраты велики, а толку никакого. Кого ты из больших людей знаешь, чтоб он преуспел? Один Сабонис, да и то лично мне его фамилия не нравится.
Я услышал, как хихикнула Светлана.
– Другое дело маленькие люди. – Мишин голос помягчел. – Попробуй вот заработать две
– Здесь – это где? – насторожился Глебов.
– Ну, у нас. В Америке будут платить по две тыщи.
– В месяц?
– В месяц.
– Каждому?
– Ну конечно.
– И мне?
Миша посмотрел на Глебова, подумал.
– Еще надо бы уменьшиться.
– На… на сколько? – неуверенно осведомился Коля.
– Хотя бы до моих размеров.
Глебов воззрился на своего собеседника и внутренне содрогнулся. Денег хотелось, но не такой же ценой. В Мише, если судить по ростомеру, было сантиметров шестьдесят, если не меньше. Не то что хулиган, любой мальчишка обидеть может.
– А так – нельзя? – несмело переспросил Коля. – Чтоб больше не уменьшаться?
– Сейчас ты разве маленький?
– Да во мне же метр росту! – вскинулся Глебов. – Ты на меня посмотри! Меня же из-за кушетки не видно!
– Говоришь – не видно, а голова еще торчит, – серьезно ответил Миша. – Говорю же – ты большой.
Глебов и сам видел, что большой. И стать таким, как Миша, он не хотел. Вдруг осознал, что ценит свой рост, даже тот, который, по его представлениям, был у него сейчас. Он готов был довольствоваться тем, что имеет. Если ты не преуспел в жизни или у тебя что-то не ладится и ты недоволен этим, не хочешь мириться и знаешь, что это можно исправить, ну хотя бы попробовать – в таком случае глупо бездействовать, и даже преступно, по отношению к самому себе. Пытайся, борись и побеждай! Но если что-то от тебя не зависит и не может быть изменено никем и никогда, если это «что-то» дано тебе от рождения и не подлежит коррекции – не лучше ли научиться ценить то, что имеешь, и направить свой пыл туда, где ты действительно можешь преуспеть, а не растрачиваться на бесплодные переживания? И метр шестьдесят, как ни крути, это вовсе не то же самое, что просто шестьдесят, без метра, и это ли уже не повод радоваться ласково целующим тебя в макушку солнечным лучам?
Я видел глаза Коли Глебова и понимал, что он думал точно так же. Уже созрел, и если б только ему еще вернуть прежний рост – для полного счастья…
Я повернулся к Демину:
– Выпускай спортсменок!
Через зеркало я видел, как распахнулась дверь и в комнату влетела стайка Колиных пловчих. Это был апофеоз, потрясающая концовка для нашего сюжета. Коля охнул и поспешно соскользнул с кушетки. Размеры мебели не изменились, но девчонки, его девчонки, не были великаншами, и это обстоятельство чрезвычайно поразило Глебова, даже больше, чем сам факт появления его подопечных в этих стенах. Чтобы все лично для него стало понятнее, я тоже вышел на подмостки сцены. Коля узнал меня. И теперь все встало на свои места. Он расхохотался, завопил и бросился к пловчихам. Целовал их и был, безусловно, счастлив – вряд ли оттого, что поучаствовал в съемках. Просто ему сейчас вернули то, что принадлежало ему по праву, – его собственный рост. Метр и еще целых шестьдесят сантиметров в придачу. Настоящее богатство. Вам этого не понять, если ваш рост в зрелом возрасте не составляет метр с небольшим. Обычно ценишь только то, что боишься потерять.