Король клетки

Кейн Мила

Он был не один, и Сол все еще надеялась привлечь его внимание? О, Солярия. Сложно было найти женщину с более ужасными вкусом на мужчин, чем у Сол.

— Думаю, он игнорировал ее большую часть вечера, – вздохнула Сол, поправляя прическу.

— Повезло ей, – пробормотала я и проверила свою помаду.

Пришло сообщение от брата. Я пропустила церемонию в Каса Нера. Он был недоволен.

— Я пойду в зал. Выпью последний бокал на дорожку. Брат хочет, чтобы мы поскорее уехали, – пробормотала Сол и пригладила волосы. — Ладно, я буду ждать тебя там. Хочу увидеть, как Энрико истекает кровью.

Я кивнула,

но не отправилась следом за ней, отвлекшись на сообщение Элио.

Ты должна быть здесь, Джада. Это семейная традиция. Приезжай, как только прочтешь.

Пас.

В последнее время мне с трудом удавалось найти общий язык со старшим братом. Конечно, я знала, что он проходил через непростой период. После того, что случилось в нашем детстве, Элио в юном возрасте отправили в армию, а меня отдали на попечение пренебрежительной и осуждающей тетушки. Она делала все возможное, чтобы научить меня краситься, готовить и ухаживать за мужчинами в доме, в то время как все, чего я хотела, - это улизнуть и поработать за компьютером, которым городская библиотека разрешала мне пользоваться в нерабочие часы. Это было мое любимое время – ночь в одиночестве в библиотеке за изучением программирования по толстым пыльным книгам, которые никто в нашей глухой маленькой деревне даже не открывал. Когда тетя Мена нашла меня там, она потащила меня домой за ухо и заперла в комнате до утра. Она заставляла меня краситься, наряжаться в ее старые вещи и сидеть на бесконечных ужинах с друзьями ее мужа. Мне было тринадцать, и я до сих пор помнила каждую секунду тех вечеров.

Учись быть леди, Джада. Никто никогда не захочет тебя, если ты будешь такой громкой. Мужчины не любят женщин, которые слишком много читают и думают.

Единственный раз, когда дядя ударил меня, был за то, что я задавала много вопросов. Это были темные времена, и я редко позволяла себе думать о них. Элио не пострадал от рук тех же педагогов, что и я, но его ПТСР⁶, вызванное работой в спецназе, было довольно серьезным.

Посмотри на нас, мам, оба ребенка Сантори травмированы до неузнаваемости. Счастливые времена.

Когда я приглаживала волосы и заново наносила помаду - больше для того, чтобы выиграть время, прежде чем послать брата ко всем чертям, чем для чего-то еще, - мое внимание привлек звук. Одна из кабинок была занята, и теперь оттуда доносился тихий плач.

Именно из-за него я насторожилась. Я ненавидела плакать. Это был признак слабости, а я не проявляла слабость. Прошли годы с тех пор, как я позволила себе пустить слезу. Я терпеть не могла чужие рыдания почти так же сильно, как и свои собственные.

— Эй? Там все в порядке? – окликнула я.

Плач прекратился.

Наступила тишина, но она была напряженной, как будто сам воздух затаил дыхание.

Это не твое дело, Джада. Не вмешивайся.

Я практически слышала усталый голос брата, повторяющий одну из самых часто произносимых им фраз. Он был прав. Мне не следовало вмешиваться. Но я всегда была любопытной.

Я тихо подошла к кабинке и встала перед дверью, молча выжидая.

Через несколько мгновений та открылась.

Женщина подняла голову и взвизгнула, увидев

меня. Однако я была готова к ее появлению и просунула руку в щель, не давая ей захлопнуть дверь.

— Привет, я Джада. Почему бы тебе не рассказать мне, что стряслось? – Мне была ненавистна мысль о том, чтобы оставить ее плакать здесь в одиночестве и чувствовать себя потерянной.

Она медленно вышла, отшатнувшись от меня.

— Что случилось? – снова спросила я, отступая назад, чтобы она расслабилась.

Девушка подошла к раковине и вымыла руки, после чего плеснула водой на покрасневшие щеки.

— Ничего, просто расчувствовалась. Это ведь свадьба, в конце концов. – Она глубоко вздохнула и откинула волосы назад, отчего серебряные браслеты зазвенели у нее на руке.

И тогда я увидела это. Яркое кольцо из синяков вокруг ее запястья. Все мысли о том, как бы расчистить уборную от людей, чтобы перепихнуться с Брэном, вылетели у меня из головы.

Я схватила ее за руку, прежде чем она успела отстраниться.

— Что это?

Девушка уставилась на свое запястье, зажатое в моей хватке. Она попыталась замазать его тональным кремом, но в мире не существовало средства, способного скрыть такой синяк.

— Ничего. Просто обычный риск при моей работе. – Она выдернула руку.

Я заметила кое-что еще на ее запястье. Рельефный рубец в виде странно идеального круга с замысловатым рисунком. Я провела большим пальцем по отметине. На ощупь она напоминала тисненую кожу.

Клеймо.

По телу пробежал озноб, когда я прикоснулась к шраму. Эту женщину клеймили.

— И что это за работа? – поинтересовалась я, отпуская ее руку.

Она застенчиво вернула браслеты на место.

— Самая старая работа в мире. Я кое-кому составляю компанию здесь, чтобы все думали, что у него молодая горячая подружка. Обычный сценарий фальшивой пары на свадьбе, только этот парень не любит, когда я разговариваю с его друзьями. Очевидно, хорошенькие молодые девушки предназначены только для того, чтобы на них смотреть, а не слушать. – Она достала из клатча помаду и подкрасила губы. — Ты была бы удивлена, узнав, сколько мужчин разделяют это мнение .

— К сожалению, нет. – Я вздохнула и прислонилась к раковине. — С кем ты здесь?

— С Альдо Сеприано.

Я недоуменно моргнула. Старший и гораздо более успешный брат Энрико.

Девушка внимательно наблюдала за мной.

— Кстати, я Элис.

Она протянула мне руку. Ее взгляд был смелым, но что-то в ее глазах выдавало робость. Показная уверенность лишь прикрывала ее уязвимость.

— Джада. – Я без колебаний взяла ее за руку и пожала, чувствуя хрупкие кости. Это Альдо поставил ей синяк? Он был более успешным и респектабельным из братьев, но и о нем то тут, то там ходили слухи.

Она улыбнулась мне с облегчением.

— Приятно познакомиться, Джада. Ты даже не представляешь, сколько женщин отказались бы пожать мне руку, узнав, почему я здесь и чем зарабатываю на жизнь.

Ее голубые глаза были усталыми, но честными. Вблизи она выглядела моложе, чем казалось из-за тяжелого макияжа. По моим прикидкам, ей было около двадцати. Может быть, даже меньше, но в ней чувствовалась уверенность человека, который уже давно занимается проституцией. Слишком долго для кого-то столь молодого. Во мне шевельнулось что-то защитное.