Король клетки
Шрифт:
— Это так странно. В голове ничего нет. Вернутся ли ко мне воспоминания?
— Я уверен, что вернутся, Куинни. Не сомневаюсь. В любом случае, не беспокойся об этом. Док проверит, все ли в порядке. – Мой голос звучал гораздо увереннее, чем я себя чувствовал. Что за наркотик мог вызвать такую долгую потерю памяти? Это настораживало.
Ион, спотыкаясь, вошел внутрь, а за ним Деклан.
Дек указал на пол.
— Сядь. – Он был так же зол, как и я, из-за того, что Куинн чуть не пострадала.
Ион хмыкнул, подчиняясь приказу. Его рот
Куинн в ужасе зажала рот рукой.
— Брэн! Это моя вина. Я сбежала, так ведь?
— Он должен был остановить тебя. Это буквально его работа, и он с ней не справился. – Я посмотрел на Иона. — Ему повезло, что он еще дышит. Скажи ей. – Я наклонил голову в сторону сестры.
Ион поспешно кивнул.
— Мне повезло, что я все еще жив, учитывая, как я облажался. Мне жаль, что ты пострадала, жаль, что меня не было рядом…
— Хватит. Расскажи, что ты видел, все до мельчайших подробностей.
Несколько часов спустя, я сидел в «Пристанище Шелки», пабе, над которым я жил, и пил виски.
— Полегче, – пробормотал Дек, наливая мне новую порцию.
За витражными окнами на улицах Адской Кухни забрезжил рассвет.
— Ты тоже. – Я приподнял бровь при виде того, как он опрокидывает очередную рюмку.
Он пожал плечами.
— Если не пить, когда слышишь о таком дерьме, как сегодня, то когда же?
Я стукнул своим бокалом о его.
— Чертовски верно. Slainte8.
— Не слишком ли рано для того, чтобы надираться, дегенераты? – позвал глубокий, хриплый голос.
Колм О'Коннор, патриарх семьи, вкатился в паб в сопровождении своего обычного круга доверенных лиц. Если раньше мой отец всегда был силен как бык и полон смертельного коварства, то в эти дни он был тенью самого себя. Теперь рядом с ним всегда находился кислородный баллон, а на коленях неизменно лежало тяжелое клетчатое одеяло, все потому что проклятая болезнь медленно высасывала из него силы. Конечно, он все равно появлялся на публике – чтобы доказать всем, что по-прежнему полностью контролирует семью. Я знал, как тяжело ему давалось открытое проявление собственной слабости, но он отказывался прятаться. Мой отец пришел в этот мир суровым мужчиной, и таким же его покинет.
— Это была долгая ночь, – сказал я ему, вставая и следуя за ним к его любимой кабинке.
Дек прислонился к стене рядом с нами, а люди отца устроились за барной стойкой. Если и было странно проводить семейное собрание в пять утра, никто этого не показал.
— Так что произошло с твоей сестрой? – отец сразу же перешел к делу.
— Ее накачали наркотиками на вечеринке. Ион успел вытащить ее до того, как с ней что-то случилось.
— А ты был...?
— Занят, – коротко ответил я, чувствуя вину.
Занят вылизыванием первоклассной киски, принадлежащей нашим врагам, из-за которой я пренебрег своими чертовыми обязанностями. Признаваться в этом я, конечно, не собирался. Несмотря на мои лучшие намерения и всю жизнь, прожитую в соответствии с заниженными ожиданиями отца, его разочарование все еще могло глубоко ранить. К счастью, проблема отцов и детей всегда была в моде.
Папа прищурил слезящиеся глаза и вздохнул. Я знал этот вздох – в нем заключалась вся моя ценность как человека.
— Ты знаешь, кто это сделал? – спросил он.
Я покачал головой.
— Пока нет. Хотя у меня достаточно информации, чтобы начать поиски. Какие-то новые парни, Ион их раньше не видел. Видимо, не совсем простые. Наркотики были в жидкой форме, и разлиты по маленьких фирменных флаконам, которые раздавали единомышленникам, как спонсорский товар на ярмарке.
Я достал из кармана маленький пузырек, который Ион успел стащить, когда выводил Куинн оттуда и поставил его на барную стойку.
Флакон был из прозрачного пластика, а на лицевой стороне даже был выбит логотип. Я не шутил, говоря о профессиональной подаче товара.
— Я не знаю этой марки, – отец взял пузырек и провел большим пальцем по логотипу.
— Я тоже, но я узнаю. Я выясню, кто производит этот товар, кто его распространяет и кто дал его Куинн.
Он кивнул.
— Она пострадала?
— Только ее гордость.
Папа усмехнулся и поставил флакон.
— И как он работает?
Смутное чувство отвращения охватило меня, когда я пересказал ему слова Иона.
— Очевидно, наркотик не похож ни на что, что мы видели раньше... он отнимает свободу воли. – Мне пришлось выдавить из себя эти слова.
Глаза отца метнулись к моим.
— Повтори?
— Ион сказал, что, когда он нашел Куинн, она сидела, уставившись в стену. Целый ряд женщин делал то же самое. Они были очень… покорными, – выплюнул я.
Рука отца сжалась в кулак.
— Они заставили твою сестру сделать то, чего она не хотела?
— Я так не думаю. Ион догнал их довольно быстро. Куинн ничего не помнит. Эта дрянь вызывает короткую потерю памяти. Последнее событие, которое она помнит наверняка, случилось больше трех недель назад.
Лоб отца наморщился, и он покачал головой.
— Только думаешь, что этот мир не может стать хуже... как появляется что-то новое и доказывает, что ты ошибался.
Я молчал, давая ему возможность осмыслить то, что почти произошло.
— Это дерьмо надо остановить, – сказал я, когда он вздохнул.
— Твоя сестра не пострадала, так зачем беспокоиться? – спросил отец.
Я бросил на него сердитый взгляд.
— Затем, что есть границы, которые нельзя пересекать... Согласен ты со мной или нет, мы оба знаем, что это правда.