Король клетки
Шрифт:
— Давай накормим тебя, малышка шелки.
Я продолжала притворяться, что не голодна в «Пино», пока Брэн не заказал половину меню. Тарелка за тарелкой появлялись на столе, а я пялилась на них, голодная как черт.
— Надеюсь, ты поможешь мне съесть это, – сказал Брэн, кивая на битком набитый стол.
— Ну, тратить еду впустую – это практически преступление. – Я пододвинула к себе сочный салат капрезе.
Брэн перестал есть, чтобы ответить на звонок. Он слегка отвернулся от меня, и наши сцепленные руки скрылись под столом. Пока он говорил, рядом с моей тарелкой появился листок
У меня так и не было возможности прочитать ее. Тяжелая рука Брэна хлопнула по сложенной бумаге с такой силой, что задребезжала вся посуда на столе.
— Ты ведь не пытаешься приударить за моей женой, пока она сидит рядом со мной, верно?
От его сухого тона у меня по спине пробежали мурашки.
Официант взглянул на меня, потом снова на Брэна, после чего опустил свой мрачный взгляд.
— Я... я не знал, – пробормотал он, запинаясь.
Брэн поднял наши скованные руки на всеобщее обозрение.
— Так достаточно ясно? У моей женщины особые вкусы; сомневаюсь, что ты смог бы за ней угнаться, – протянул Брэн.
Официант побледнел при виде наших скованных рук и быстро ретировался. Я изо всех сил ткнула Брэна локтем в ребра.
Он кашлянул и убрал наши соединенные руки обратно под стол, похлопав меня по ноге.
— Не волнуйся, это была всего лишь шутка.
— Шутка? Все пялятся на нас, – пробормотала я, мои щеки пылали.
— И что?
Брэну было плевать на внимание, которое он привлекал. Мужчина беззаботно развалился в кабинке, как будто ему не было никакого дела до происходящего, и в то же время он создавал впечатление, что мог бы уложить каждого мужчину в этом месте, даже не вспотев.
Он окинул меня оценивающим взглядом.
— Как будто ты к этому не привыкла.
Жар на моих щеках только усилился.
— Что это значит?
— Это значит, я уверен, что ты привыкла к тому, что на тебя пялятся... посмотри на себя. – Горячий взгляд Брэна не оставлял места для сомнений в том, что он делал мне комплимент.
Я отмахнулась от его слов.
— Да, и все знают, что хорошо выглядеть – это самое главное, верно? До тех пор, пока я держу рот на замке, – бездумно пробормотала я, отчаянно пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце. Что такого было в этом мужчине, что заставляло меня чувствовать себя так, словно я стою в эпицентре электрической бури?
— Что это было, шелки?
Брэн подался вперед и взял меня за подбородок свободной рукой, не давая мне возможности отвернуться от его испытующего взгляда.
Я пожала плечами, и он хмыкнул.
— Нельзя говорить что-то подобное, а потом замолкать.
— Пас.
Он подтолкнул мою ногу под столом.
— Боюсь, я вынужден настаивать.
Я закатила глаза.
— У тебя есть сестра, я уверена, она все об этом знает. Хорошие маленькие девочки должны быть красивыми, вежливыми и, самое главное, тихими, если они хотят однажды стать женами. Только не говори мне, что я первая, кто посвятил тебя в тот факт, что мир не совсем
Брэн молча изучал меня. Я снова почувствовала себя голой. Зачем я так разоткровенничалась? С таким же успехом я могла бы прикрепить значок с надписью: Здравствуйте, меня зовут Джада, и вот все мои зашкаливающие проблемы и комплексы. Пожалуйста, используйте их против меня.
— Кто сказал тебе, что ты должна быть тихой, шелки?
— А что? Ты собираешься предложить убить их за меня? – Я захлопала ресницами. — Тебе не стоит беспокоиться. Они давно мертвы.
Его губы изогнулись вверх. В его взгляде не было осуждения. Наоборот, он казался почти гордым.
— И все же, ты только что упомянула о них. Кто-то может быть мертв, но не похоронен.
— Ну, это невозможно. Я была на их похоронах.
Брэн кивнул.
— Это хорошее начало, но ты не думала о том, чтобы выкопать кости, перемолоть их в желатин и сделать симпатичные мармеладки фаллической формы? Есть некое очищение в осквернении останков своих врагов.
Моих врагов? Впервые за долгое время я подумала о старых родственниках, которые заботились обо мне, когда Элио ушел в армию. Тех, кто придирался ко мне, требуя совершенства. Тех, кто говорил мне, какая я громкая, наглая и нежеланная.
Мармеладки фаллической формы из миссис и мистера Манчини.
Я не смогла сдержаться и рассмеялась.
Впервые в жизни я смеялась, думая о своих опекунах.
Такого раньше не случалось. Я никогда не могла посмотреть на это с юмором, или забыть, или увидеть в себе силу. А затем, вот так просто, Брэн О'Коннор со своим мрачным, непочтительным чувством юмора, превратил Zio и Ziа Манчини, гигантских демонов из моей памяти, в маленьких и незначительных. Слабых и наконец побежденных.
Брэн ухмыльнулся в ответ на мой взрыв смеха. Стресс дня обрушился на меня и только заставил хохотать еще громче. Я не могла вспомнить, когда в последний раз так смеялась. Даже этот факт веселил меня. Может быть, я тоже сошла с ума.
— Если ты меня не отпустишь… мой брат убьет тебя. Я не шучу, и каким бы раздражающим ты ни был, я не хочу видеть тебя мертвым, – внезапно призналась я. — Ты должен отпустить меня, если хочешь увидеть завтрашний день.
Брэн напрягся: резкая смена темы разговора разорвала теплую атмосферу и отрезвила его веселье.
Он испустил протяжный вздох и свободной рукой потер затылок.
— Хотел бы я сказать, что отпущу тебя, шелки, но я не могу, – тихо произнес он.
Я нахмурилась, пытаясь понять, что, черт возьми, это значит.
— Тогда ты умрешь, – резко ответила я.
Он пожал плечами.
— Я готов пойти на риск… чтобы удержать тебя.
У меня не нашлось ответа. Это было непостижимо.
— А теперь ешь, малышка. Раз уж у нас выдался такой интересный день, я хочу закончить его, представив тебя кое-кому, кто действительно имеет значение в этом городе. Кое-кому важному. VIP-персоне в любом понимании этого слова, – сказал Брэн, пододвигая ко мне мою любимую пасту. — Ешь, а потом мы пойдем.