Король-колдун
Шрифт:
— Может быть, тогда они считали своим предназначением погибнуть в результате массовой резни? — с сарказмом отвечал Дарэк. Он швырнул гребень в корзинку Сесил — к ее лентам и бусинам. — Или только недавно обнаружили эту способность. Как бы то ни было, мы столкнулись с проблемой.
— Уверен, корона Фалтила может остановить их, — произнес Люкин, одобрительно кивая сам себе. — Я точно знаю, где она находится. Один из людей вашей сестры сказал мне. Перед смертью.
Дарэк окинул его недобрым взглядом.
— Замечательно, Джон. Если вы еще знаете, как украсть эту проклятую корону прямо из лагеря Атайи, то ступайте и сделайте
Люкин на время притушил злобу, видя, что благоразумнее будет сменить тему разговора.
— Мэр обвиняет в захвате своего дома какого-то таинственного колдуна с Саре, но я готов поспорить на все содержимое вашей сокровищницы, что за ним стоит ваша сестра. Этот так называемый Мудрец острова Саре — всего лишь статист в ее пьесе, простой наемник, которому платят, чтобы он совершал все те бесчестные деяния, которые в противном случае народ Кайта связал бы с именем принцессы.
Дарэк едва слушал архиепископа — его тревожило то, как точно принцесса предсказала сегодняшние события.
— Если Атайя вместе с этим Мудрецом подкапывается под мой трон, то почему она не убила меня, когда у нее была такая возможность? Она ведь пришла в мою спальню сразу после того, как Николас был схвачен, но даже не коснулась меня — а ведь могла бы прикончить, если бы захотела. А что до ее проклятых проповедей, — добавил он неохотно, — так ведь на самом деле она никогда не пыталась отнять мой трон.
Люкин с возмущением посмотрел на короля.
— Ваше величество, не позволяйте ей заманить вас в ловушку, словно в сети заклинания. Вспомните о злосчастной судьбе принца Николаса! И о том, что она могла сделать с Мэйленом…
Архиепископ не стал развивать свою мысль далее, а лишь торжественно покачал головой, предоставляя воображению короля дорисовать ужасающие подробности.
Отвернувшись от Люкина, Дарэк с отсутствующим видом оторвал торчащую ниточку на одной из лент Сесил. Да, он был возмущен похищением сына — как только Атайя посмела украсть Мэйлена из его собственного дома, словно выдернула нитку бусин из корзинки со швейными принадлежностями королевы? И хотя Дарэк предпочел бы, чтобы Николас находился под его присмотром — ведь принц на самом деле пытался убить своего короля, — гораздо сильнее его огорчала потеря любимого сына и наследника. Однако больше всего короля расстроило письмо Сесил — Господи, неужели она и вправду так боится его? Тогда он в гневе смял письмо и все пытался бросить его в огонь, но почему-то всякий раз вместо того, чтобы сделать это, разглаживал бежевый пергамент и снова перечитывал слова королевы о том, что она не вернется в Кайт до тех пор, пока Дарэк будет поощрять убийства своих подданных.
— Атайя не причинила мальчику никакого вреда, — недовольно отвечал король после паузы. — Сесил пишет об этом в письме. Она также утверждает, что похитить Мэйлена — ее идея, однако я подозреваю, что она хочет выгородить Атайю.
— Скорее всего, — тут же согласился Люкин. — Королева давно уже попала в коварные сети Атайи. Откуда мы знаем, что мальчику не причинили вреда? Вы ведь сами говорили, что принц Николас никогда раньше не пытался убить вас. Ваша сестра может наложить на мальчика заклинание, которое принудит его убить вас через двадцать лет.
Дарэк тревожно зашевелился в кресле. Он заставлял себя не думать о Мэйлене — мысли эти больно ранили короля. И не потому, что Дарэк считал, будто Атайя может причинить мальчику вред, —
— Эти колдуны, вне зависимости от того, кто возглавляет их, усугубляют наше и без того нелегкое положение, Джон. Люди начинают ненавидеть меня. Хотя многие понимают, что лорнгельдов нужно держать под контролем, они устали от Трибунала и от того, что делается от его имени. Мои наместники в графствах сообщают, что там все больше насилия и беззакония и что…
— Ваше величество, вы же не собираетесь изменить свое решение! Вы — помазанник Божий и исполняете Его священную волю! Вы не должны останавливаться. Предаваться сомнениям в наше сложное время губительно для вашего недолгого правления!
Дарэк с негодованием посмотрел на архиепископа. Он очень не любил, когда его перебивали, а еще более — когда обвиняли в слабости. Короля в самую душу ранило напоминание о том, что, несмотря на все усилия, он так и не стал тем блестящим правителем, каким был когда-то Кельвин.
— Осторожнее, Джон. Хоть сейчас ты и архиепископ Делфархама, но я все еще твой король, и не пристало тебе поучать меня, словно пажа! Советую помнить об этом.
Выражение лица Люкина изменилось, но в глазах бушевало негодование.
— Конечно, ваше величество.
— Думаю, настоящая опасность кроется в том, что все недовольные могут объединиться с Мудрецом в его притязаниях на власть только затем, чтобы отомстить мне за то, что я навязал им Трибунал.
Дарэк мельком оглядел одеяние архиепископа — Люкин и сам выглядел дьявольским отродьем со знаком кроваво-красной чаши на мантии. Внезапно король подумал о том, что совершил ошибку — но ошибся не в необходимости Трибунала, хотя и в этом Дарэк всегда сомневался, а в том, что выдвинул перед Курией Джона Люкина как претендента на освободившееся место архиепископа. Даниель Вэнтан бывал порою так надоедлив, но все же им можно было управлять! Он никогда не предложил бы такого радикального средства, как Трибунал, и не осмелился бы перечить своему королю, заставляя последнего чувствовать себя неуверенно.
— Что же вы намерены делать? — осведомился Люкин учтивым, но, несомненно, холодным тоном.
Дарэк сцепил пальцы, с трудом веря, что сам предлагает подобное.
— Я обращусь в Рэйку…
— При всем моем уважении, — начал Люкин, старательно сдерживая собственное недовольство, — я считаю, что одна только мысль об оказании нам помощи заставит Осфонина смеяться так, что обрушатся стены его дворца. После того как вы протестовали против женитьбы его сына на Атайе два года назад… У Кайта нет официальных отношений с Рэйкой уже около двух столетий, к тому же они показали совершенно недопустимое отсутствие уважения к вам, открыв свои границы любому колдуну, желающему избежать справедливого и законного отпущения грехов.
— Скорее он помог бы Атайе, вздумай она обратиться за помощью, — пробормотал Дарэк. — К чему нам лишние трудности? В Кайте хватает проклятых колдунов.
Он бросал эти слова скорее в силу привычки, хотя за ними и скрывалась истинная горечь.
Дарэк кулаком протер глаза, словно измученный ребенок. Едва перевалило за полдень, однако король чувствовал себя так, словно не спал несколько ночей. Ничто в его предыдущем правлении — да и во всей жизни — не подготовило Дарэка к такому повороту событий, и не к кому было обратиться за советом.