Король Крыс
Шрифт:
Но ведь те проклятые записи существуют в природе! И пока они где-то лежат, пусть даже мертвым грузом, Лютый не может чувствовать себя спокойно. Эти записи для него как мина замедленного действия.
Максим еще раз обвел знак вопроса карандашом — безусловно, это было самое слабое звено в построении. Но теперь уже стало очевидным: самое слабое, оно и самое связующее.
Когда-то, еще в Краснознаменной Высшей школе КГБ, знаменитой «вышке», курсант Нечаев М. А. изучал один из многочисленных меморандумов службы государственной безопасности Израиля «Шин–Бет», и простенькая, но очевидная
Слабое звено в цепочке определено, вычленено, а это означает, что от абстрактных размышлений пора переходить к конкретным действиям — попытаться отыскать в необъятной девятимиллионной Москве те злополучные записи. И естественно, их автора.
Покойный бандит Минька перед смертью утверждал: тот тип, с которым внуковские схлестнулись в супермаркете на Новочеремушкинской улице, был тяжело ранен и, уходя от преследователей, тащил какую-то сумку.
Эти обстоятельства, а также цвет и марка машины — серая двадцать первая «Волга» — и оставались пока единственными и очень шаткими фактами, за которые можно зацепиться.
Нечаев пружинисто поднялся из-за стола, разорвал листок с начерченной схемой, сложил обрывки в пепельницу и поджег. Дождался, пока клочки превратились в ломкие, хрусткие пленки пепла, тщательно растер их в порошок и смыл в раковину.
Потом распахнул форточку и, чувствуя, как улетучивается сладковатый запах гари, двинулся в комнату. Извлек из-под кровати компьютер–нотбук, установил на столе, включил, ожидая, пока машина загрузится, после чего принялся размышлять, с чего начать поиски.
По мнению Лютого, главная ошибка соглядатая состояла в неудачном выборе автомобиля. Все-таки допотопный ГАЗ-21 достаточно приметный транспорт на московских улицах. Наверное, в российской столице сейчас куда больше шестисотых «мерседесов» да «ягуаров», чем подобного антиквариата.
К счастью, в распоряжении Максима всегда была самая свежая информация, в том числе и мультимедийные компакт–диски с гаишными базами данных.
Спустя минуту Нечаев уже просматривал информацию, касавшуюся всех автомобилей ГАЗ-21 серого цвета, зарегистрированных в Москве и Подмосковье.
Гаишная база данных включала в себя сведения о марке, цвете, годе выпуска машины, а также о прописке владельца — все, что указывается в техпаспорте. Не исключено, конечно, что соглядатай пользовался той машиной по доверенности, да и прописка могла оказаться липовой, и все-таки это пока была единственная зацепочка.
Как ни странно, но серых двадцать первых «Волг» в российской столице оказалось довольно много: более трехсот. Помня, что перестрелка в супермаркете происходила на Новочеремушкинской улице, Лютый ограничил район поисков, но это оказался довольно значительный треугольник: Каширское шоссе — конец Ленинского проспекта — Мосфильмовская. Максим исходил из того, что любой человек обычно заезжает за продуктами в тот магазин, к которому привык, в непосредственной близости от его дома.
Спустя десять минут Нечаев уже знал: в этом треугольнике
Наиболее подходящих кандидатур было четыре. Первый владелец серой «Волги» и вероятный шпион — Сергей Михайлович Квак — проживал на Ленинском проспекте; второй — Максим Феликсович Полисский — на улице Дмитрия Ульянова; третий — Олег Владимирович Сидько — по улице Кедрова, и наконец, четвертый — Вадим Андреевич Петров — на Новочеремушкинской. Все они жили в двух–трех километрах от того самого продуктового магазина, в котором и произошла перестрелка.
Максим продолжил поиски, теперь главным его орудием стал телефон. Зная, что соглядатай получил огнестрельное ранение, Нечаев прикрепил к своему мобильному прибор для изменения голоса и принялся обзванивать больницы: Склифосовского, «двадцатку», ЦОБ и прочие, где обычно принимают клиентов с пулевыми ранениями. Говорил он сухим официальным тоном, с металлическим скрежетом в голосе, с ходу представляясь сотрудником РУОПа, и уже через двадцать минут получил информацию: ни в день перестрелки на Новочеремушкинской, ни в последующие пациенты с такими фамилиями не поступали.
Это настораживало: то ли соглядатай занялся самолечением (в его положении лучше было не засвечиваться), то ли с ним что-то произошло…
Внезапно электрическим разрядом кольнуло мозг: а что, если соглядатай скончался от ран у себя дома? Ведь Минька перед смертью утверждал, что мужик с серой «Волги» схлопотал как минимум две пули!
Полученная информация несколько обнадеживала, и кольцо поисков сжималось. Четыре кандидатуры давали определенные гарантии успеха. Но внутри свербело: та серая «Волга» могла висеть на соглядатае по генеральной доверенности, могла быть угнана, одолжена, да и фактический владелец, возможно, никогда не проживал ни по Ленинскому проспекту, ни на Дмитрия Ульянова, ни на улице Кедрова, ни на Новочеремушкинской.
Впрочем, любая информация лучше, чем полное ее отсутствие, да и выбирать, собственно, не из чего.
Одевшись и слегка подгримировавшись, Лютый вышел из квартиры. Он достаточно долго петлял в проходных дворах между домами, прежде чем направился к автостоянке, где его ждал верный железный друг: невзрачные «Жигули» первой модели — так называемая «копейка» — самая неприметная машина для передвижения по городу.
Допотопная «копейка» неторопливо катила по Ленинскому проспекту. Сидя за рулем, Нечаев то и дело бросал цепкие взгляды в зеркальце заднего вида: вот уже четвертый перекресток его преследовал странный «уазик» с надписью «Аварийная служба газа».
Максим чуть притопил педаль акселератора, «уазик» также прибавил скорость, и уже перед следующим светофором стал позади «Жигулей», бампер в бампер.
Лютый сумел рассмотреть водителя: невысокий светловолосый мужчина с любопытством изучал навороченный «понтиак» слева от своей машины и, казалось, не обращал никакого внимания на неказистое изделие автозавода города Тольятти впереди себя.
Едва светофор мигнул желтым, Максим, резко взяв влево, стремительно выкатился на встречную полосу и, едва не оцарапав роскошный «лексус», тут же вывернул руль вправо.