Король [любительский перевод]
Шрифт:
Но сейчас гордость отошла на второй план: она знала о Бенлуи преееедостаточно. Выбраться ей поможет только чудо, и Эссейл подходил под это определение больше всего, что она встречала в жизни. Как жаль, что в ближайшее время он не заскучает по ней. Они встретились лишь потому, что Бенлуи заплатил ей – полсуммы – чтобы шпионить за парнем. Эссейлу это не понравилось, и он поменялся с ней ролями.
Что привело... ко всему прочему.
Качая головой, пока та не закружилась от боли, Сола мысленно обратилась к тому, что было так важно до ее похищения из собственной
И все это было охренеть как важно сейчас.
Выброшенные кости стерли все подчистую. Сейчас она перешла в режим выживания... и если дело не выгорит, останется только надеяться, что бабушке будет что похоронить.
Потому что она не обманывала себя. Бенлуи не пожалеет ее лишь потому, что когда-то она была ему как дочка в некоторых отношениях. Ей не следовало испытывать его. Вспыльчивость и гнев станут причиной ее смерти.
Господи, ее бабушка.
Слезы грозились брызнуть, покалывая глаза, заставляя открыть веки и заморгать, чтобы удержать воду.
Вовэ пережила столько потерь в своей жизни. И эта, наверное, будет самой тяжелой.
Если только Сола не вытащит себя.
Чувства, слишком запутанные и необъятные, чтобы удержать их под контролем, угрожали закоротить ее разум, и Сола попыталась сдержать их... и к ней пришло неожиданное решение. Но она повиновалась импульсу... так же, как она собиралась воспользоваться тем, что нашла в стенке багажника.
Положив свое единственное оружие у бедра, она сжала руки над сердцем и склонила голову в молитве, прижимаясь подбородком к груди.
Открыв рот, она подождала, пока верные строчки из ее католического детства всплывут в памяти, укажут, что делать языку.
И слова пришли:
– Богородице Дево, радуйся, благодатная Марие....
Слова шли речитативом, словно в такт ее сердцебиению, ритмом, который воссоединил ее с теми воскресными службами в далеком прошлом.
Закончив, Сола ждала, когда на нее снизойдет некое облегчение, сила или... что там все получают от этого древнего ритуала.
Ничего.
– Черт возьми.
Слова... простые слова.
От раздражения она откинула голову назад, ударяясь о перегородку... самым неудачным местом.
– Твою дивизию!
Время трезвой оценки, сказала себе Сола, пытаясь потянуться назад и потереть саднящее место.
Ключевая мысль? Никто не спасет ее. Как всегда, она может полагаться только на себя, и если этого окажется недостаточно? Значит, ее ждет поистине жуткая смерть... а ее бабушку – страдания. Снова.
Кстати о молитвах? Сола отдала бы все, что угодно, чтобы отмотать вечер назад, до того момента, как она приехала домой и не заметила странный седан, припаркованный на другой стороне улицы. В ее идеальном «переделанном» мире, она бы достала пистолет и прикрутила глушитель, прежде чем переступить через порог. Она бы убила их обоих, а потом поднялась бы наверх и сказала бабушке, что собирается передвинуть мебель,
Под покровом ночи она бы затащила мужчин в гараж, подогнала свою машину и затолкала трупы в багажник. Ну... скорее одного на заднее сиденье, а второго в багажник.
И вывезла к черту на рога. Пока-пока.
А после она бы упаковала вещи своей бабушки, и они бы покинули дом в течение часа... даже посреди ночи.
Бабушка не стала бы задавать вопросы. Она прекрасно все понимала. Тяжелая жизнь, практический склад ума.
Уехали бы в рассвет, образно выражаясь, скрылись бы навеки.
Ну как? Такой сюжет кино намного приятней... и, возможно, он еще может воплотиться в жизнь, если Сола позаботится обо всем, когда охранники Бенлуи ударят по тормозам и, наконец, выпустят ее.
Обхватив ракету, она начала подготовку. Под каким углом она запустит снаряд? Как приблизится к ним?
Мысленная мастурбация, не больше... все будет зависеть от секундного момента, который невозможно предсказать.
Ее разум вошел в плавающую зону, дыхание замедлилось, все чувства обострились. Ожидание – больше не проблема; время лишилось всякой ценности, мысли были не существенны. Истощения больше не существовало.
Когда она оказалась в небытие между «сейчас» и «вскоре», произошло нечто поистине преображающее.
Сола очень четко увидела фотографию своей бабушки. Снимок был сделан в Бразилии, когда ей было девятнадцать. Лицо, не испещренное морщинами и круглое в лучшем понимании слова, ее глаза излучали молодость, волосы были распущены, а не собраны наверху.
Знай она, что ее ждет во взрослой жизни, вовэ бы никогда больше не улыбнулась.
Ее сын мертв. Ее дочь мертва. Муж мертв. И ее внучка, единственное, что у нее осталось?
Нет, подумала Сола. Все закончится благополучно. Другого варианта у нее не было.
В этот раз Сола не сказала ничего вслух... не было зазубренных фраз и сомкнутых ладоней. И она сомневалась, что верила в свою молитву больше, чем во все остальные, которым ее научили. Но по непонятной причине она обратилась к Богу со всей серьезностью.
Обещаю, Боже, если ты вытащишь меня из этого, я оставлю свою жизнь. Я увезу вовэ из Колдвелла. Я никогда, ни за что больше не подвергну свою жизнь опасности, не буду красть, грешить. Клянусь жизнью своей вовэ.
– Аминь, – прошептала она вслух.
***
«Железная Маска»
Колдвелл, штат Нью-Йорк
– О-Боже-Боже-Божечки-ты-мой...
Трэз держал студентку-блондинку над полом, крепко ухватив ее за задницу... но его так и подмывало скинуть девчонку на пол словно «Hot Pocket». Секс был внятным... по стандартам холодной пиццы: пусть и холодная, но все-таки пицца.
Но не «Белла Наполи» с седьмого Авеню на Манхэттен.