Король Людушка (иллюстр. М. Мисуно)
Шрифт:
— Нет, почему же, по сути твой стишок правильный, — согласилась Ланга. — Особенно мне понравилось то место, где говорится, что Жевуны начнут трудиться с утра до вечера. Но не лучше было бы сказать: «С раннего утра до самой ночи»?
— Нет, нет, ну что вы, дорогая принцесса! — возмущенно замахал руками Людушка. — Этого никак нельзя делать, потому что тогда стишок получится совсем нескладным. Уж поверьте, я в стихах разбираюсь самым наипрекраснейшнм образом!
Ланга ответила с ехидной улыбкой:
— Зато я прекрасно разбираюсь в характере нашего великого Властелина. «С раннего утра до самой ночи» —
Людушка погрустнел и послушно кивнул. Одержав эту маленькую победу в словесном поединке, Ланга чуть смягчилась.
— Сегодня же я возвращаюсь в Подземную страну, — заявила она. — После коварного нападения наших врагов там появилось очень много важных и неотложных дел. У меня попросту не будет времени следить за тобой, король. Да и зачем это делать? Сам Пакир посадил тебя на трон этой страны, значит, с тебя и весь спрос. Но я готова перед отъездом помочь тебе. Тамиз привез с собой тысячи ростков синих растений. Этого достаточно для Когиды, но конечно же не хватит для всей будущей Синей страны. Поэтому отныне ты, король, сможешь совершать кое-какое волшебство. Например, стоит тебе только посмотреть на синие растения и произнести любые слова, как этих растений станет в сто раз больше! И так далее — понял? На всю страну хватит!
Людушка расцвел широкой улыбкой. От мысли, что он отныне станет не только королем, но и чародеем, у него радостно забилось сердце.
— Прекрасно! — бодро воскликнул он. — Огромное вам спасибо за это, дорогая принцесса! Но… Жевуны — народ не такой уж и простой. Вы сами Жевунья и должны это знать не хуже меня. Многие старики еще помнят правление Гингемы, а все остальные наслышаны про колдунью Корину. Я уже не говорю об этой дерзкой девчонке Элли и о волшебнице Стелле. Кое-кто из моих подданных станет говорить, что их новый король — совсем плохой волшебник, раз умеет только размножать синие растения. Очень прошу, научите меня делать еще хотя бы самое малюсенькое-размалюсенькое колдовство!
Ланга задумалась. Она помнила, сколько неприятностей причинил ей недавно хитрый Парцелиус. Тот тоже попросил немножко волшебства для общей пользы дела, а чем все кончилось? Черного пламени этот проклятый алхимик так и не раздобыл, а потом и вовсе куда-то сбежал. Как бы и людоед не сотворил что-нибудь подобное!
Но круглое лицо Людушки светилось таким рвением, что Ланга неохотно кивнула.
— Ладно, ты получишь еще кое-что. Скажем, я научу тебя управлять облаками. Ты сможешь при необходимости закрывать ими солнце. Жевуны наверняка будут этим очень напуганы.
— Очень хорошо, но слишком мало, — вздохнул Людушка. — Мало! Вспомните, моя дорогая Ланга, слова великого Пакира: «Я хочу, чтобы ты, Людушка, вдоволь покуражился да поиздевался над Жевунами. Тогда они спокойнее воспримут приход Тьмы». Вот что приказал мне сделать наш дорогой Властелин. Вы обязаны сделать так, чтобы я смог выполнить его приказ!
— Хм-м… Ладно. Пусть будет так: как только тебе захочется попугать Жевунов, то у тебя будет получаться все, что бы ты ни придумал. Понял — все!
Ланга поднялась из-за стола и, милостиво кивнув Людушке, вышла из зала.
Новый король поспешно засеменил за ней,
Когда Ланга и ее свита из всадников Тьмы покинули Когиду, Людушка вздохнул с огромным облегчением.
— Ну, теперь я развернусь! — восторженно прошептал он, потирая руки. — Король-людоед — это дело обычное, наверное, других королей и правителей на свете и не бывает. Но вот людоед-волшебник — это другое дело, это что-то новенькое. Мои дорогие папашка и мамашка не умели сотворить даже самое простенькое колдовство. А я — могу! Ну, теперь держитесь, Жевуны!
Глава четвертая
ВЕЛИКИЙ И УЖАСНЫЙ, ХА-ХА-ХА!
Едва проводив Лангу и ее свиту, Людушка засучил рукава и принялся за работу. Нет, его вовсе не интересовали синие деревья и подготовка Голубой страны к приходу Тьмы. Ему страшно хотелось совсем другого — поразить Жевунов своим колдовством.
Два дня он просидел запершись в Тронном зале. Встревоженные темные слуги не раз стучали в дверь нового короля, но тот ни разу не отозвался. Повезло Шарку, полковнику Темной гвардии. Только он собрался в очередной раз постучать в дубовую дверь, как та внезапно распахнулась. Шарк с радостным воплем вбежал в зал и тут же остановился, изумленно глядя по сторонам.
Тронный зал неузнаваемо изменился. Тщеславный король не зря провел два дня, упражняясь в колдовстве. Он очень хотел, чтобы Жевуны страшились его до икоты, сильнее, чем когда-то боялись его папашу-людоеда и колдунью Гингему вместе взятых. А кто будет бояться короля, если замок у него самый что ни на есть обычный? Пакир сделал из своего Тронного зала жуткую пещеру с самоцветным озером. Почему бы и ему, Людушке, не сотворить что-нибудь этакое, отчего у любого Жевуна мороз шел бы по коже?
И Людушка сотворил — да такое, что даже у Шарка челюсть отвисла!
Тронный зал превратился… в кладбище! На круглом холме вкривь и вкось стояли древние каменные кресты и памятники. Под потолком светила мертвенным светом луна, которую то и дело закрывали рваные облака. Откуда-то издалека глухо доносился вой волков.
— Мой король, — дрожащим голосом произнес Шарк, ошарашенно моргая. — Где вы? Я вас не вижу…
Раздался протяжный скрип, и одна из могильных плит сдвинулась. Из-под нее вылез Людушка, облаченный в белый саван. Тотчас же зашатались еще несколько соседних крестов и памятников, и из-под земли выбрались семь скелетов с кинжалами в зубах.
Шарк от удивления даже сел на пол. Он вырос на подземном острове Горн и навидался за свою жизнь всякого. Но такого кошмара не видел еще ни разу!
Людушка снял с соседнего креста синюю корону, водрузил на голову и небрежно щелкнул пальцами. Тотчас могильная плита поднялась в воздух. Людушка уселся на нее и взмыл вверх. Немного не рассчитав, он больно ударился головой о луну.
— Тьфу, совсем забыл про эту дурацкую штуку! — воскликнул он, потирая ушибленную макушку. — Нет, не все еще доработано как следует… А мне мешают! Что тебе надо, Шарк? Ты разве не видишь, что я занят самым важным-преважным государственным делом — перестраиваю свой Тронный зал?