Король Лжи
Шрифт:
– О, Клаус, как здорово, что ты меня ждёшь, – поздоровался с фурманом. – Ну что, погнали?
– Добрый день, господин Ксавье, – совершенно искренне обрадовался парень, которому едва-едва исполнилось двадцать лет. Последнее время жандармерия набирала кого помладше в качестве фурманов, чтобы сэкономить на жаловании. – А разве нам не надо подождать господина Теренса? А ваш секретарь? Сегодня вы без него?
– Совершенно верно, – ответил, заведя кисти за спину и наспех сплетая энергетические нити. В конце концов, незаметно накладывать шумоизоляционые чары не было моей специальностью. – Инспектор и мой помощник займутся
– Так точно, господин Ксавье, – отозвался Клаус и потянул за ручки, соединённые с двигателем повозки.
Машина затряслась, затарахтела, но резво тронулась с места. Разумеется, фурман не услышал гневных проклятий, брошенных нам вслед от разъярённого инспектора Теренса, выбежавшего на улицу как раз тогда, когда мы отъехали от особняка. Следом за ним за изгородь вышел Берни с тяжёлым зонтом-тростью. На его лице промелькнуло разочарование, он покачал головой, а затем развернулся и побрёл прочь. Я усмехнулся, отворачиваясь от заднего стекла. Настроение вновь стало улучшаться.
– Повторяю ещё раз, я толкнул господина Ньюэлла, как раз когда он собирался спускаться по лестнице. Фредерик упал и сломал себе шею. Я применил слабое магическое воздействие, чтобы убедиться, что он мёртв, после чего вызвал сотрудников жандармерии.
– То есть вы утверждаете, что специально толкнули своего работодателя?
– Да, специально. У меня был мотив – деньги.
– И вы хотите сказать, что узнали о том, что наследство целиком и полностью записано на ваше имя лишь недавно? Судя по записям законоведа, завещание уже не менялось пять лет.
Молодой мужчина с густыми каштановыми волосами и аккуратно подстриженной бородкой шумно сглотнул. За время нашей беседы он несколько раз одёргивал жилет, поправлял манжеты на тонких кистях и чесал вспотевшую шею.
– Да, узнал лишь недавно, – воскликнул дворецкий, а его голос дал петуха. – Что вы от меня ещё хотите? Я уже во всём признался!
Я вышел из-за стола, не утруждая себя задвинуть стул, и взглядом позвал комиссара. Маркус Лейк небрежным жестом набросил на подозреваемого идеально ровный и чёткий кокон шумоизоляции. При этом на широком породистом лице не дрогнула ни одна мимическая мышца. Очевидно, комиссар даже не задумывался о том, что делает. Мне осталось лишь мысленно присвистнуть тому, насколько огромен его магический потенциал.
– Ну что, Ксавье, есть мысли? – спросил Маркус хмуро.
Комиссара Лейка многие ошибочно считали добродушным толстяком, которого легко обвести вокруг пальца. Широкая улыбка, внушительный из-за пристрастия к элю живот, всегда расслабленная походка. Я прекрасно знал, что часть подчинённых Маркуса, таких как тот же Шейн, в грош не ставят аналитические способности начальника, но мирится с его кандидатурой из-за мощного магического резерва. Меня же блестящая актёрская игра комиссара не обманывала, но и сам Лейк ни разу не пытался изобразить из себя дурачка, высоко ценя мои способности.
– Твоё чутьё тебя не подвело, – кивнул, глядя в проницательные глаза Макруса. – Сплошная ложь, от начала и до конца, хотя он повторил её столько раз, что уже поверил в какие-то части рассказа.
– Ты уверен?
Фыркнул.
– Разумеется, уверен. Он даже сбился и назвал своего хозяина по имени, что говорит о доверительных
– Вот и я почувствовал, что что-то не так, – признался Маркус. – Но, хоть расщепи меня магией, не могу понять, что именно. Вроде такая ладная история, мотив, возможность, остаточный след на трупе… Ты можешь заставить его признаться?
Ещё раз окинул взглядом Эрла, отыскивая его слабости. Молодой мужчина, лет двадцать пять, не больше. Судя по выговору – приезжий. Видимо, приехал или приплыл из какой-нибудь глухомани, устроился на непыльную работу и так и осел в поместье господина Ньюэлла. Узкие плечи, тонкие пальцы, густые волосы, пухлые как у девицы губы. Женщины в Лорнаке очень падки на таких вот смазливых юношей, причём, как и его ровесницы, так и дамы постарше лет на десять, а то и пятнадцать. Вероятнее всего за годы работы у Ньюэлла Эрл уже получал предложения сомнительного рода, и, судя по тому, что он так и не поменял место работы, они не пришлись ему по вкусу. Что ж, на этом и сыграем.
– Конечно.
Комиссар жестом развязал узелки нитей, и кокон опал. Дворецкий недоумённо перевёл взгляд с меня на Маркуса и обратно и вновь одёрнул жилет. Он ничего не слышал из нашего разговора, но определённо мой оскал ему не понравился. Я улыбнулся ещё шире и попросил нарочито официальным тоном:
– Господин Лейк, будьте добры, оставьте меня с подозреваемым наедине.
Маркус медленно кивнул, испытывающе глядя на меня. «Кай, только без мордобоя, хорошо?» – откровенно читалось в его глазах.
Когда дверь за жандармом закрылась, я обошёл стол и опёрся ладонями на подлокотники кресла подозреваемого, буквально-таки навалившись на него. Парень шумно сглотнул, постаравшись вжаться в спинку как можно сильнее.
– Слушай сюда, ты, Эрл. Знаешь, сколько лет тебе грозит за преднамеренное убийство? А как проходит жизнь в застенках? Думаешь, тебя просто бросят в каменный мешок? Как бы ни так. Днём ты будешь добывать руду или укладывать монорельсы, а по ночам тебя будут навещать… – наклонился ещё ниже и практически прошептал на ухо, – всякие. Посмотри на себя. Таких, как ты, любят не только дамочки постарше, но и многие мужчины не могут отказать себе в желании удовлетворить потребности. А бородка? Может, ты специально её отращивал, потому что старому извращенцу Ньюэллу так нравилось? От меня не укрылось, что ты назвал бывшего господина Фредериком. Признайся, между вами были близкие отношения. – На виске Эрла образовалась крупная капля пота, а я продолжал запугивать его, смакуя каждое слово:
– В застенках тебе придётся ой как не сладко. Моё сердце кровью обливается, когда я думаю, что таким красивым мальчиком будут пользоваться направо и налево. Но Маркус – мой старинный друг. Если ты захочешь, то могу замолвить за тебя словечко, и мы договоримся с ним так, что ты будешь жить в отдельной камере и отрабатывать свою повинность… исключительно на меня.
Кровь отхлынула от лица Эрла, губы затряслись от страха, вцепившиеся в подлокотники пальцы побелели до костяшек.
– Что за гадости вы говорите?! Я не из этих! Господин Ньюэлл не был хрычом… он взял меня к себе на работу без рекомендаций… Он относился ко мне как к собственному сыну…