Король лжи
Шрифт:
Вдруг я почувствовал чье-то присутствие за спиной и, до того как повернуться, уже понял, что это Миллз. Она была в синих брюках и пиджаке соответствующего цвета; пистолета не было видно. Ее лицо было спокойным, что удивило меня. Я ожидал натолкнуться на враждебность, увидеть торжество. Мне следовало знать ее лучше. Миллз была профессионалом; она не стала бы злорадствовать до предъявления обвинения. После этого все ставки исключались. Вероятно, я получал бы от нее в тюрьме поздравительные открытки к Рождеству.
– Где ваш автомобиль? – спросила она.
– Какой? – Ее вопрос застал меня врасплох.
– Ваш BMW?
– Не понимаю.
– Не будьте ослом, Ворк. Он включен в ордер. Мне он нужен.
Разумеется, она хотела увидеть автомобиль. Кто знал, что мог показать полный судебный анализ? Волосы Эзры на коврике. Пятна крови в багажнике. Даже пока я говорил, я думал о том, как будут звучать мои слова.
– Я продал его.
Она изучала мое лицо, как будто могла что-то прочесть.
– Это удобно, – заметила она.
– Совпадение, – парировал я.
– Когда его продали?
– Вчера.
– Вчера, – повторила она. – У вас был этот автомобиль несколько лет. Вы продали его через день после того, как нашли тело Эзры, за день до обыска, и хотите, чтобы я поверила в совпадение? – Я пожал плечами. – Почему вы продали автомобиль? Для отчета. – Ее угроза была более чем очевидной.
Я беспечно улыбнулся.
– Потому что кто-то велел мне перестать быть киской.
– Вы играете в опасную игру, Ворк. Я предупреждаю вас.
– Вы находитесь в моем доме! Вы находитесь в моем офисе! Предупреждайте меня, сколько хотите. Для отчета: я продал автомобиль, потому что походил на него, потому что он больше не соответствовал мне; кое-что вы никогда бы не поняли. Но если хотите потратить впустую время, можете найти его на той свалке автомобилей, что к западу от города, по шоссе 1-50. Помогите себе.
Она была взбешена. Ценность такого доказательства, как автомобиль, находящийся вне моего контроля, могла резко упасть. Я знал, что автомобиль не имел никакого отношения к смерти Эзры, но она не знала этого, и какое-то мгновение я наслаждался ее растерянностью. Моя победа была ничтожной, но я готов был ею воспользоваться.
– Я хочу также осмотреть грузовик, – заявила Миллз указывая на старый пикап. В настоящее время это было все, что у меня оставалось.
– Он есть в ордере?
Колебание.
– Нет, – наконец выдавила она.
У меня вырвался гадкий смешок.
– Вы просите моего согласия?
Миллз сверлила меня глазами.
– Выуничтожаете всякое доброжелательное отношение к себе.
– Ох! Мы перешли через тот мост. Хотите мой грузовик – получите другой ордер.
– Получу.
– Прекрасно. Пока не получите, ничего не выйдет. Наши взгляды скрестились, ее распирало от сдерживаемых эмоций, и я знал, что это выходило за рамки профессионализма. Она ненавидела меня. Миллз хотела посадить меня под замок, и мне было интересно, происходит ли с ней нечто подобное в других случаях. Или это связано только со мной? Что-нибудь личное?
– Вы там уже закончили? – спросил я ее, указывая на дом.
Миллз обнажила свои зубы. Они были маленькие и белые кроме одного переднего, чуть желтоватого.
– Даже не приблизились к концу, – заявила она, и я понял, что она довольна собой. – Пожалуйста, заходите и наблюдайте. Это ваше право.
Мое самообладание истощалось.
– Какая у вас проблема со мной,
– Ничего личного, – парировала она. – У меня есть мертвец, не найдено оружие убийства, и я вижу человека, имеющего пятнадцать миллионов причин солгать, отвечая на вопрос, где он был в ночь убийства. Этого достаточно для меня и было достаточно для ордера. Будь что-то еще, я арестовала бы вас. Поэтому входите в дом и оставайтесь там сколько угодно. – Она быстро отвернулась, и так же быстро подскочил вверх ее палец подобно эрекции. – Но знайте. Я найду тот автомобиль. И если выяснится, что вы солгали, у меня появится другая проблема с вами.
Я шагнул ближе, мой голое повысился.
– Прекрасно. Выполняйте свою работу. Но я сделал карьеру на опровержении правомерности ордеров на обыск. Не только потому, что знаю, как их вытягивают, но и потому, что их плохо исполняют. Будьте осторожны. В вашем деле уже есть один большой пробел в этой части.
Речь шла о моем присутствии на месте преступления, и я видел, как мой комментарий поразил цель. Я знал, о чем она думала. Любое физическое свидетельство, соединяющее меня с местом преступления, можно было отнести ко дню, когда нашли тело, а не когда Эзра был убит. Любой поверенный защиты, заслуживающий своей юридической лицензии, мог использовать это, чтобы склонить на свою сторону жюри. У Миллз появилась причина для волнения, много раз мы с ней стояли друг против друга в суде, и она знала, что я умел срезать углы. Если она провалится с этим, ордером, судья может закрыть дело, прежде чем оно дойдет до судебного разбирательства. Черт, она даже не смогла бы получить обвинительный акт. Наблюдая за движением ее рта, я почувствовал некоторое удовлетворение. Да, я должен был защитить Джин, мало того, сделать это незаметно для Миллз, Дугласа или кого-либо еще. Это требовало филигранной работы.
– Я иду на задний двор, чтобы забрать собаку, – объявил я ей. – Если вы не хотите обыскать его тоже. – Она ничего не сказала, только сильнее сжала челюсти. – И когда это будет подтверждено и исполнено, я буду ждать от вас извинений. – Я блефовал – эта история не могла закончиться для меня хорошо.
– Увидим, – сказала она, затем повернулась и широким шагом ушла прочь.
– Заприте дверь, когда все закончите! – крикнул я ей вслед, но это был пустой жест. Я провел пару ударов, но она выиграла бой и знала это. В проеме двери Миллз обернулась. Она подарила мне все ту же холодную желтозубую улыбку и зашла внутрь.
Глава 18
Я забрался в свой грузовик и поехал. Пропускал другие автомобили, останавливался на знаки и переезжал с одной улицы на другую, потому что некуда было идти – все дороги вели назад, к той же самой жизни. Наступили плохие времена, времена уродливых вопросов и презренных истин. Так что я возвратился к парку, полному детей, стариков и разносимого порывами ветра мусора. Миллз все еще находилась в моем доме. Я припарковался на обочине и наблюдал за передвижением полицейских в доме, распределяющих все на две категории: подозрительное и не имеющее значения. Это вызывало во мне гнев, но то был гнев беззубый. В данной ситуации я был беспомощен, и мои пальцы сжимали руль так, как будто это была шея Миллз. Когда зазвонил мобильный, мне потребовалось время, чтобы найти телефон и ответить на вызов.