Король моря

Мэтис Джоли

– Быстрее, у нас нет времени. – Изабел повела датчанина по погруженному в кромешную темноту подземному ходу, который был когда-то построен римлянами, и уже вскоре они вышли в густой, почти непроходимый лес. Вдыхая напоенный соленой влагой воздух, они слышали, как океанские волны бьются о Скалистый берег. Сжимая руку датчанина, Изабел молила Бога, чтобы их никто не заметил: за эти прибрежные территории между ее братом и королем Нортумбрии велись непрерывные споры, поэтому местность все время тщательно охранялась.

Обнаружив,

что часовые не патрулируют берег, Изабел вздохнула с облегчением и повела скандинава к лесу. К счастью, вокруг них сгустился туман, вызванный близостью океана, потом они углубились в лес, и среди густых деревьев датчанин окончательно почувствовал себя в безопасности.

Отодвинувшись от Изабел и глухо застонав, он тяжело прислонился к стволу раскидистого дуба, а она тем временем вспомнила про хлеб и сыр, которые захватила с собой. Достав еду, она неожиданно задумалась о том, действительно ли этот человек приплыл сюда на корабле. Может быть, сейчас товарищи ожидают его в одной из множества бухт, расположенных к югу.

Изабел протянула датчанину еду, и тот медленно выпрямился. Только теперь она поняла, какой он на самому деле высокий и стройный…

Внезапно кто-то закрыл ей рот рукой и хлеб выпал у нее из рук. Изабел попыталась вырваться и тут же увидела их – пятерых воинов, которые грозно взирали на нее: они выросли словно из-под земли и теперь возвышались: посреди тумана, как пять таинственных призраков, а в центре стоял ее красавец датчанин. Он уже не выглядел несчастным и страдающим от боли, но, напротив, был полон чувства собственного достоинства.

Изабел вздрогнула: неужели они хотят убить ее? Или…

– Хэтту бессу, – хриплым голосом скомандовал датчанин, и ее тотчас же отпустили. – Как тебя зовут, малышка?

– Изабел, – прошептала принцесса, у которой от волнения перехватило дыхание.

Ветер зашелестел листвой деревьев.

– Храни тебя Бог, Изабел.

Не успела она и глазом моргнуть, как воины растворились во мраке ночи; только капли крови датчанина, оставшиеся на ее простой крестьянской рубахе, напоминали о том, что этот человек ей вовсе не приснился.

Глава 2

Две зимы спустя

Коль Торлекесон стоял перед своим войском; зимний ветер доносил до него брызги океана, увлажняя волосы и одежду, но он не чувствовал холода.

Выровняв строй, к Колю направился его помощник Векелль; в золотистой бороде викинга застыли кристаллики льда.

– Мой господин, мы дали саксам достаточно времени для передышки. Сколько нам еще прохлаждаться? Надо было ночью подпалить их замок, а то эти саксы зимой вялые как сонные мухи.

Коль окинул оценивающим взглядом крутой склон, который они должны будут преодолеть во время битвы, и большой деревянный замок, возвышавшийся над мысом.

– Нет. Я буду вершить свое возмездие над ним здесь, на поле битвы, на глазах

моих солдат и всего саксонского народа. – Он поднес руку к груди и кончиками пальцев нащупал висевшее на шее распятие. – И пусть Бог будет этому свидетелем.

Будучи завзятым язычником, Векелль только ехидно ухмыльнулся.

– Как же так, мой господин? Разве ваш милосердный Бог не учит всепрощению?

Коль сжал в руках крест.

– Бог может простить грехи, а я не могу.

– Ну да, конечно, теперь я все понял.

Коль повернулся и стал прищурившись наблюдать за продвижением появившегося позади своего наспех собранного войска Ранульфа. Король, великолепно вооруженный, в окружении плотного кольца легкой кавалерии, восседая верхом на могучем гнедом коне и явно гордился своим воинственным видом.

Коль тоже обернулся и коротко кивнул Векеллю.

– Э-эх! – Бородатый воин, широко расставив ноги, подался всем корпусом вперед и с силой бросил копье, которое со свистом пролетело над армией противника. Это означало, что скандинавские воины посвящают свои подвиги богу войны.

Затем датчане дружно издали боевой клич, столь сильный, что Колю показалось, будто под ногами у него сотрясается земля.

Необычное поведение скандинавов посеяло смятение в рядах саксов; их лошади заржали и стали нетерпеливо метаться из стороны в сторону. Страх сгустился в воздухе; несколько солдат короля покинули свои позиции и бросились в сторону леса.

Глядя на это зрелище, Коль не выдержал и расхохотался, чего давно с ним не случалось. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он смеялся в последний раз. Потом он взмахнул мечом, что послужило сигналом к началу битвы, и уже через мгновение все смешалось в сплошное кровавое месиво.

Сквозь лязг оружия и крики умирающих до Коля донесся голос Векелля:

– Мы разрушили ворота!

Коль выдернул меч из неподвижного тела мертвого вражеского воина и, выпрямившись во весь рост, окинул внимательным взглядом поле битвы. Пыл сражения постепенно ослабевал, но короля Норсекса нигде не было видно.

Еще во время рукопашной схватки Коль потерял его из виду, но вместе с тем он прекрасно знал, что его враг не пал на поле брани. Солдатам Коля строго-настрого приказали оставить Ранульфа в живых, потому что расправиться с королем Норсекса было привилегией их командира.

Торлекссон пересек поле битвы и приблизился к своим доблестным воинам, которые нетерпеливо поглядывали на него, горя желанием поскорее начать штурм города.

– Подонок-сакс, а ну-ка покажись! – крикнул Сварткелль, указывая мечом в направлении замка.

Раги – старый неустрашимый витязь, привыкший сражаться без одежды, в которой не видел никакой необходимости, – облизал кровь со своего меча и, хищно сверкая глазами, произнес:

– Мы с начала сражения не видели этого мерзавца, наверняка он где-то прячется…