Король пиратов
Шрифт:
В кабинет вошел Реджис и доложил о приходе посланника Барама и Таэрла. Дюдермонт, вскочив со стула, устремился в зал для аудиенций, нетерпеливо подталкивая перед собой хафлинга.
Его уже ожидал настоящий морской волк, облысевший до половины черепа и с белыми прядками по бокам головы. При появлении губернатора он отвлекся от ковыряния в носу.
— Не трать понапрасну время, — заявил он, сбросив что-то с пальцев на иол.
На губернатора он смотрел, словно огромный пес на загнанного в угол грызуна, — точно так же и сам капитан Дюдермонт
— Надо было Бараму и Таэрлу прийти лично, чтобы тебя не беспокоить, — произнес Дюдермонт, усаживаясь в кресло напротив. — Я дал честное слово, что здесь им не причинят никакого вреда.
Посланник ухмыльнулся:
— Не сомневаюсь, что такое же слово ты давал и Сульджаку.
— Ты хочешь сказать, что я повинен в его гибели? — спросил Дюдермонт.
Человек с самым равнодушным видом пожал плечами.
— Барам и Таэрл не такие глупцы, как Сульджак, — сказал он. — Чтобы поверить людям вроде капитана Дюдермонта, им потребуется нечто большее, чем честное слово.
— Похоже, что они судят обо мне по себе. Я человек слова.
Дюдермонт сделал паузу, давая посланнику возможность представиться.
— Мое имя не имеет значения, и таким, как ты, я его не называю.
Робийард рассмеялся за спиной Дюдермонта:
— Я могу его узнать, капи… губернатор.
— Эй, тебя никто не спрашивал! — злобно огрызнулся посланник.
— О, зато я получил ответ, можешь в этом не сомневаться, — заверил его чародей. — Возможно, я даже высеку его в качестве эпитафии на твоей могиле, если только мы решим, что ты достоин могилы и эпитафии.
— Так вот как ты держишь свое слово, капитан?! — воскликнул морской волк, ощерив гнилые зубы, и Дюдермонт поднял руку, призывая Робийарда угомониться.
— Барам и Таэрл прислали тебя, чтобы ты выслушал мое предложение, — сказал Дюдермонт. — Так вот, передай им…
Неопрятный посланник захохотал и затряс головой:
— Они прислали меня со своим предложением. И только со своим предложением. — Он пристально взглянул в лицо Дюдермонта. — Капитан, возвращайся на свою «Морскую фею» и убирайся отсюда. Это мы тебе позволяем, и это больше, чем ты заслуживаешь, глупец. Но знай, что мы отпускаем тебя только с тем условием, что ты больше никогда не потопишь ни одного корабля, идущего под флагом Лускана, и в этом ты должен дать свое честное слово.
Дюдермонт удивленно моргнул, потом угрожающе прищурил глаза.
— Вот что мы тебе предлагаем, — закончил морской волк.
— Я сожгу этот город дотла, — негромко прорычал Робийард, но потом покачал головой и добавил: — Принимай предложение, капитан, и пусть Лускан катится к Девяти Кругам.
За его спиной Дзирт и Реджис тревожно переглянулись, и каждый из них подумал, не пора ли Дюдермонту признать, что в Городе Парусов он потерпел неудачу. В конце концов, они весь предыдущий день провели на улицах и хорошо понимали, какая сила им противостоит.
В комнате надолго воцарилось молчание. Дюдермонт глубоко задумался,
Наконец губернатор Лускана выпрямился.
— Барам и Таэрл ошибаются, — сказал он.
— Только в том, что позволяют тебе уйти, — ответил пират.
— Иди и передай своим хозяевам, что Лускан не провалится в Девять Кругов, а вот они определенно туда попадут, — продолжал Дюдермонт. — Жители Лускана доверили мне вести их к лучшему будущему, и мы пойдем к своей цели.
— И где теперь все эти люди? — источая едкий сарказм, спросил пират. — Может, забрасывают стрелами твоих парней, пока мы здесь болтаем?
— Убирайся к своим хозяевам! — велел Дюдермонт. — И знай: если я еще раз увижу твою уродливую физиономию, я тебя убью.
Угроза, негромко произнесенная спокойным голосом, похоже, подействовала на посланника: он попятился на несколько шагов назад, потом развернулся и вышел из зала.
— Обеспечьте безопасный путь отсюда до порта, — отдал распоряжение Дюдермонт своим соратникам. — Если нам придется отступать, мы переберемся на «Морскую фею».
— Мы могли бы пройти туда совершенно свободно, — заметил Робийард, кивнув на дверь, за которой только что скрылся посланник.
— Если мы и уйдем, это будет только временное отступление, — пообещал Дюдермонт. — И горе тем кораблям, что выйдут в море под флагом Лускана. И горе верховным капитанам, когда мы вернемся, заручившись поддержкой лордов Глубоководья.
***
— Донесения с улиц совершенно недвусмысленные, — объявил Кенсидан. — Решающий момент настал, и медлить нельзя. Выиграет Дюдермонт или проиграет, все должно решиться сегодня.
— Он проиграет, — донесся голос из темноты. — Из Глубоководья не будет никакой помощи.
— Я не хочу его недооценивать, тем более его могущественных друзей, — сказал Ворон.
— Тогда не стоит недооценивать и его могущественных противников, — ответил голос. — Курт сумел разогнать флотилию, хотя ни один из кораблей Лускана к ней и близко не подходил.
При этих словах Кенсидан отвернулся от окна и уставился в облако тьмы.
— У Курта есть союзник, — пояснил голос. — Тот, которого Дюдермонт считает побежденным. Тот, кому не требуется воздух, разве что для произнесения сильнейших двеомеров.
Ворон несколько мгновений обдумывал косвенную подсказку, потом широко открыл глаза, и те, кто его знал, сказали бы, что он в панике.
— Грит, — выдохнул он.
— Арклем Грит собственной персоной, — подтвердил голос. — Он хочет отомстить Дюдермонту.
Ворон забегал по комнате, пристально вглядываясь во все уголки.
— Арклем Грит тебе не враг, — заверил его голос из темноты. — Его дни правления Лусканом закончились. Он смирился с этим еще до того, как Дюдермонт подошел к Главной Башне.