Король решает всё
Шрифт:
— А где еда? — вздохнула она. — У нас что, мальчики были?
— Типа того, — рассмеялась Мила. — Что будешь готовить, что тебе достать?
— Супчик, наверное, — вздохнула Вероника, закрывая холодильник, — твой любимый. После болезни самое то. А достать… доставай, что есть, я выберу.
Миланка выложила перед ней на стол кучу продуктов, включая целую курицу, почему-то совершенно не холодную, как будто её только что ощипали.
— Ты на рынок ходила, что ли? — нахмурилась Вера, щупая мясо.
— Ага.
— Что ещё
Милка что-то говорила, потом замолчала. Вера задумчиво резала мясо, солила, мешала, чистила овощи… в какой-то момент поняла, что тихонько поёт, улыбнулась и обернулась через плечо:
— Мил, не филонь!
— Чего? — выпрямилась подружка, — помочь что-то?
— Да ну тебя, с тебя помощи, — фыркнула Вера, — подпевай! — Зажмурилась и завопила в потолок: — Секс и рок-н-ролл, старый «Ибанез», мой друг вчера умер, а сегодня воскрес! Ну чего ты, подпевай!
— Я не знаю эту песню, — захихикала Миланка, Вера надулась:
— Врёшь ты всё, её все знают.
— Спой другую, — предложила Милка, Вера вздохнула и задумалась:
— А вот эту знаешь? Счастье подобно волнам, что ласкают скалы. А мы его искали в городских кварталах… Знаешь?
— Нет, не знаю, — вздохнула Милка, подпирая щеку ладонью. — Пой дальше, мне нравится.
Вера запела дальше, часы цокали, суп варился, они поели и Веру опять стало клонить в сон. Миланка пообещала сама помыть посуду и отпустила Веронику спать, у неё так кружилась голова, что она опять заблудилась в коридоре и едва нащупав кровать, завернулась в одеяло и уснула.
В следующий раз она проснулась среди ночи, в голове был полный бардак, в темноте комнаты было практически ничего не видно. Она осторожно встала с кровати, поморщилась от вспыхнувшего света и чуть не наступила на спящую на полу Эйнис, на цыпочках обошла её и тихонько прикрыла за собой дверь. Осмотрелась и поняла, что вышла из той самой дальней комнаты, в которую пока не заходила, это спальня.
«А сидела со мной вчера Эйнис, а не Милка. Жесть, вот это меня глючило.»
Вера сходила в туалет, умылась, внимательно рассмотрела себя в зеркале — бледная и с кругами под глазами, волосы грязные. Осторожно забралась в ванну, искупалась, опять надела халат. Поняла, что успела проголодаться, и пошла на кухню.
Там уже горел свет и сидела сонная Эйнис, она слабо улыбнулась Вере и потянулась:
— Очнулась, певица?
— А хрен его знает, — пожала плечами Вера, — мне и в прошлый раз казалось, что я очнулась.
— Глюки, — сочувственно наморщила носик Эйнис, — обычное дело при белой лихорадке. Но если оно закончилось, то уже не повторится, можешь расслабиться. Теперь будет только упадок сил и обезвоживание.
— И то хорошо. — Вера взлохматила мокрые волосы и кивнула на холодильник: — Я есть хочу, ты будешь?
— Да, — оживилась Эйнис, —
Когда она достала кастрюлю, суп в ней ещё дымился, его можно было сразу есть. Вера оценила этот маленький плюс, а ещё оценила, какую огромную тарелку взяла себе Эйнис.
— Ты всегда так много ешь? — озадаченно смерила взглядом блондинку Вера, Эйнис скорчила рожицу:
— Чего бы и не съесть, если вкусно? — Вернула суп в холодильник и подала Вере ложку. — В первый раз вижу человека, который в бреду мало того, что готовит, так ещё и готовит хорошо.
— Обращайтесь, — улыбнулась Вера, — я люблю готовить.
— Не нарывайся, я же могу и обратиться, — с шутливой угрозой подняла бровь Эйнис, запуская ложку в суп. Вера тоже принялась за еду и опять её потянуло в сон, не успела она даже доесть.
Эйнис отвела её в спальню, а сама стала устраиваться на полу, Вера вздохнула:
— Чего ты как собака, на коврике? Ложись ко мне, кровать большая, я не пинаюсь во сне, честно.
— Это неприлично, — скривилась Эйнис, Вера фыркнула и закатила глаза:
— Да не скажем мы твоему архиприличному свежемороженому министру, ложись!
Эйнис прыснула, закрыла себе рот ладонью и тихо сказала:
— Шен хороший, зря ты так.
— Он офигенный, — иронично протянула Вера, — но это не отменяет того, что я сказала. Ложись, мне совесть не позволит спать, зная, что ты на полу свернулась.
Блондинка вздохнула, развела руками и обошла кровать, стала укладываться на одеяло с той стороны. Вера лежала, глядя в потолок, пока Эйнис не перестала шуршать где-то на другом краю огромной кровати, потом стало тихо. Вера тоже устроилась поудобней и стала засыпать, когда услышала шёпот Эйнис:
— Кто такая Мил?
— Милка, — шёпотом хихикнула Вера, — она терпеть не может, когда я её так называю. Её полное имя — Милана, а я сокращаю до Милки. Это моя подружка, мы когда-то жили вместе.
— Жили вместе с подружкой? — Эйнис перевернулась на бок, чтобы лучше её видеть, Вера тоже чуть повернулась.
— Да. Это у вас тоже неприлично?
— Ну… У нас девушка живёт с родителями, пока не выйдет замуж или не станет служить в каком-то доме, тогда ей выделяют комнату для прислуги, но в ней она живёт сама. — Вера криво улыбнулась, но промолчала, Эйнис повозилась, потом спросила: — А ты правда не из аристократии?
— Правда. В моём мире уже лет сто нет аристократии, по крайней мере, в моей стране.
— Ты ведёшь себя как благородная… иногда, — Эйнис хихикнула, — а иногда нет. — Вера опять промолчала. — Расскажи про свой мир. Как там живут?
— Да как… по-разному. Есть богатые, есть бедные.
— А ты?
— Я посередине, — усмехнулась Вера. — Хотя, если сравнивать только с людьми моего возраста, то я ещё очень неплохо устроилась. У меня есть образование, сносная работа, съёмная квартира, которую я занимаю сама, без всяких соседей и подружек.