Король решает всё
Шрифт:
«А я могу читать в этом грёбаном мире только «Максим»… Буду растягивать его, как ириску.»
Министр заметил её вздох и поднял на Веронику вопросительный взгляд, она смущённо отмахнулась:
— Смотрю и завидую. — Он непонимающе нахмурился и она пояснила, тронув кулон на шее: — Эта штука не помогает читать. Принесёте мне как-нибудь местный букварь?
Он сочувственно поморщился:
— Не поможет. Мыслеслов работает на основе смысловой составляющей речи, вне зависимости от языка, он переводит даже жесты глухонемых. Если вы выучите буквы и будете писать слова своего языка местными буквами,
— А иероглифы? — вздохнула Вера. — Они же означают целое слово, да?
Он озадачено приподнял брови, медленно кивнул:
— Да, чаще всего… Но они почти не используются в Карне, к тому же, их несколько десятков тысяч, у них строгие правила начертания и сложные законы смыслового взаимодействия внутри предложения. Даже цыньянцы учатся писать несколько лет, это сложно.
— Я не тупая, — поморщилась Вера. — В моём мире мне приходилось заниматься гораздо более сложными вещами, чем запоминание картинок и правил речи.
Он оторвался от бумаг, выпрямился и смерил её снисходительно-насмешливым взглядом с лёгким вызовом:
— Вы хотите учиться цыньянской грамоте?
— Да, — сложила руки на груди она. Он приподнял брови, ещё раз смерил её взглядом и указал глазами на одну из полок:
— Букварь вон там.
Она поднялась и пошла к полке, запрокинула голову:
— Где?
— Слева, большая красная книга.
Вера поднялась на цыпочки и потянула на себя толстенный фолиант с окованными медью уголками, когда он перевалился через край полки, она чуть на уронила его на грудь, пришлось схватить двумя руками и прижать к себе. Короткий смешок министра за спиной дал понять, насколько забавно это выглядело, Вера с досадой сжала зубы и пошла к столу. Постаралась не бухнуть книгу на стол со всего маху, а положить аккуратно, что под насмешливым взглядом министра Шена было довольно сложно. Выпрямилась и сложила руки на груди, как будто принимая вызов, он усмехнулся и отодвинул свои бумаги, развернул книгу и открыл на первой странице:
— Это цифры, от нуля до девяти.
— Я сейчас, — она убежала в зал, порылась в сумке и вернулась с блокнотом и ручкой, — первый слева столбик?
— Да, — он с интересом смотрел, как она делает пометки в блокноте, предложил: — Пишите прямо в книге, так будет проще.
— Нельзя писать в книгах, — наставительно произнесла Вера, не отрываясь от блокнота. — Дальше?
— Символ после цифры обозначает порядок — количество единиц, десятков, сотен и так далее до миллиона, больше — это «тьма», не путать с иероглифом «темнота». Хотя, вряд ли вы его хоть где-нибудь увидите. — Он водил пальцем по столбикам, потом взял карандаш и чистый лист, стал писать, по очереди указывая на символы в книге. — Например, три сотни, два десятка, пять единиц — триста двадцать пять. — Вера строчила в блокноте, потом глянула на его лист и нахмурилась:
— Я думала, вы левша.
— С чего вы взяли? — поднял брови он, она показала на студенческую мозоль на своём среднем пальце:
— У вас такая на левой.
— Я пишу обеими руками, — суховато ответил министр, Вера спрятала улыбку.
«А наши психологи считают, что это приводит к психическим расстройствам…»
— Столбики
— Да. Всё, если выучите цифры, покажу ещё что-нибудь.
— «Если», — ироничным шёпотом перекривила Вера, и нормальным тоном добавила: — И на том спасибо. У вас были вопросы?
— Да, — он заинтересованно посмотрел на её блокнот: — Можно?
— Пожалуйста, — она отдала блокнот, щелкнула ручкой и пошла относить на место букварь.
— Это язык вашего мира?
— Это пропись, — она вернулась за стол, — печатный шрифт немного другой.
— Похоже на вязь восточных регионов Ридии, — задумчиво протянул он, возвращая блокнот. — Выглядит довольно сложно.
Вера усмехнулась и призналась:
— У меня мудрёный вычурный почерк творческого человека, это можно записать намного проще. — Взяла блокнот и написала два слова печатными буквами, развернула министру. — Сверху и снизу одно и то же.
Он с интересом изучил и хмыкнул:
— М-да. А ваше перо..?
— Ручка, — улыбнулась Вера, протягивая её министру, — королю тоже понравилось.
Министр взял, быстро осмотрел, разобрал до последней пружинки, собрал и вернул.
— Вы сможете выручить за неё кучу денег.
— Как только научусь писать кисточкой, — иронично улыбнулась Вера.
— Удачи, — фыркнул министр. Придвинул пачку листов, посмотрел на часы и потёр висок, с сарказмом выдохнув: — Давайте всё же попробуем поработать, если вы позволите.
Она молча кивнула и положила ладони перед собой на стол, изображая внимательного суриката. Министр бросил на неё короткий взгляд и фыркнул, покачал головой, взял карандаш:
— Итак, госпожа Вероника. Во-первых, позвольте выразить вам благодарность от лица моего отдела. Благодаря вашей наблюдательности мы получили некоторую информацию, касающуюся контрабанды опасных веществ.
— Пожалуйста, — невинно улыбнулась Вера. — А что такое «кий-лай»?
Он бросил на неё недовольный взгляд, но ответил:
— Сильный яд, вызывающий медленную и крайне некрасивую смерть, производится в провинции Сун Цыньянской Империи, запрещён ко ввозу во всех цивилизованных государствах. — Помолчал и добавил, — потому что от него не существует противоядия.
«Значит, я спасла вам жизнь, дорогой мой мороженый министр. Хоть бы спасибо сказали.»
— Он бы не дотянулся, — сухо бросил министр. — Я знаю длину цепи.
— Он себе кожу ободрал, — поморщилась Вера.
— И всё равно не дотянулся, — жестко отрезал он, она подняла руки:
— Да как хотите. Я просто увидела его глаза и испугалась.
— И что же вы увидели в его глазах? — как бы между прочим спросил министр, она поёжилась и тихо ответила:
— Смерть. А ещё ненависть, отчаянье и безумие. — Вероника подняла глаза, уже собираясь спросить: «кто он вам?», но поймала хмурый взгляд министра и промолчала. Взяла воду, отпила и кивнула на листы в его руках: — Продолжим?
— И вы больше ничего не спросите? — с сарказмом фыркнул он. — На вас не похоже.
— Я не считаю себя вправе лезть в семейные дела, — с достоинством ответила Вера, — и не хочу вынуждать вас врать и выкручиваться, развлекая меня историями про слоников.