Король сделки
Шрифт:
Но какой бы печальной ни представлялась эта биография, в ней не было и намека на насилие. Пять раз Текилу арестовывали и признавали виновным в грабежах, один раз – в магазинной краже, дважды – в незаконном хранении незначительного количества наркотиков. При этом Уотсон никогда не прибегал к оружию, во всяком случае, ни разу не был уличен. Факт не прошел мимо внимания Экса, который на тридцать девятый день пребывания Текилы в лагере сделал запись: «…склонен избегать малейшей угрозы физического столкновения. Судя по всему,
На сорок пятый день Текила снова прошел медицинский осмотр. Его вес пришел в норму. Кожа очистилась от «…коросты и сыпи». Он делал успехи в учебе, интересовался искусством. День за днем записи становились короче. Жизнь Текилы в лагере входила в обычное русло. На некоторые дни вообще не приходилось никаких записей.
А вот на восьмидесятый день запись оказалась примечательной: «Он осознает: для того чтобы оставаться чистым, ему необходимо духовное руководство. Сам боится не справиться. Говорит, что хотел бы остаться в лагере навсегда».
День сотый: «Мы отпраздновали сотый день шоколадно-ореховыми пирожными и мороженым. Текила произнес небольшую речь. Он плакал. В качестве поощрения ему разрешили двухчасовую прогулку вне лагеря».
День сто четвертый: «Отпущен на два часа. Ушел и вернулся через двадцать минут с фруктовым мороженым на палочке».
День сто седьмой: «Послан на почту, спустя час вернулся».
День сто десятый: «Двухчасовая прогулка прошла без эксцессов».
Последняя запись относилась к сто пятнадцатому дню: «Был отпущен на два часа, не вернулся».
По мере того как защитники листали страницы, Ноланд все внимательнее наблюдал за ними.
– Есть еще вопросы? – спросил он так, словно давал понять, что у него уже отняли достаточно времени.
– Грустная история, – заключил Клей, с глубоким вздохом закрывая папку. У него было много вопросов, но это были не те вопросы, на которые мог – или захотел бы – ответить Ноланд.
– Даже в нашем несчастном мире, мистер Картер, это одно из самых скорбных мест. Я не слезлив, но Текила заставил меня плакать, – подытожил Ноланд, вставая. – Вам понадобятся какие-нибудь копии? – Аудиенция явно была окончена.
– Может быть, позже, – ответил Клей. Они поблагодарили руководителя наставников за то, что он уделил им время, и последовали за ним в приемную.
В машине, застегнув ремень безопасности, Родни окинул взглядом улицу и очень тихо сказал:
– Внимание, дружище, у нас новый приятель.
Глядя на счетчик горючего и гадая, хватит ли им бензина, чтобы доехать до конторы, Клей небрежно спросил:
– Какой еще приятель?
– Видишь бордовый джип вон там, в полуквартале от нас на другой стороне улицы?
Клей посмотрел:
– Ну и что?
– За рулем черный субъект, верзила в бейсболке, кажется, «Редскинз». Он наблюдает
Вглядевшись, Клей с трудом различил фигуру водителя, цвет кожи и бейсболку он рассмотреть не смог.
– Почему ты так думаешь?
– Я дважды видел его на Леймонт-стрит, когда мы там были. Ошивался поблизости, делал вид, что не смотрит на нас. Когда мы припарковывались здесь, я заметил этот джип в трех кварталах отсюда, а теперь он рядом.
– Почему ты думаешь, что это тот самый джип?
– Бордовый цвет не такой уж распространенный. И потом видишь вмятину на переднем бампере справа?
– Кажется, вижу.
– Это тот самый джип, точно. Давай проедем вперед и получше рассмотрим водителя.
Клей медленно направился к бордовому джипу. Шофер моментально укрылся за газетой. Родни записал номер машины.
– Зачем кому-то за нами следить?
– Наркотики. Дело, как всегда, в них. Возможно, Текила был распространителем. Возможно, у парня, которого он угрохал, были опасные дружки. Кто знает?
– Хотелось бы узнать.
– Давай не будем сейчас копать слишком глубоко. Поезжай, а я прослежу, увяжется ли он за нами.
Проехав с полчаса на юг, они остановились возле заправочной станции на авеню Пуэрто-Рико, неподалеку от Анакоста-Ривер. Пока Клей заливал в бак бензин, Родни наблюдал за проезжающими машинами.
– Отстал, – сказал он, когда они тронулись снова. – Едем в контору.
– Почему они сняли наблюдение? – спросил Клей, заранее готовый поверить в любое объяснение.
– Точно не знаю. – Родни не переставал смотреть в зеркало заднего вида. – Вероятно, хотели лишь убедиться, что мы действительно пойдем в лагерь. А может, поняли, что мы их засекли. Последи немного, не будут ли тебя пасти.
– Потрясающе. Меня еще никогда не пасли.
– Молись, чтобы им не понадобилось поймать тебя.
Жермен Вэнс делил кабинет с еще одним молодым необстрелянным адвокатом, которого в данный момент не оказалось на месте, так что Клею даже удалось сесть. Они обменялись соображениями по поводу дел своих последних подзащитных.
Клиент Жермена, Уошед Портер, был двадцатичетырехлетним «кадровым» бандитом, в отличие от Текилы Уотсона имевшим длинный и устрашающий послужной список насильственных преступлений. Член самой разветвленной в городе банды, Уошед дважды был тяжело ранен в ходе уличных перестрелок и однажды осужден за покушение на убийство. Семь из своих двадцати четырех лет он провел за решеткой. Особого желания освободиться от наркозависимости не выказал; единственная попытка, предпринятая в тюрьме, полностью провалилась. На сей раз его взяли по обвинению в двойном вооруженном нападении за четыре дня до убийства Рамона Памфри. Одна из его жертв скончалась на месте, другая находилась на грани жизни и смерти.