Король Шломо

Малкин Давид

– Научиться ловить рыбу? – Но иврим в племенах Ашера и Нафтали ловят её не хуже цорян.

– Нет, научиться плавать и перевозить товары в открытом море, запомнить направления ветра и течений, узнать, как их кормчие определяют страну по изгибам береговой линии, как они находят дорогу по солнцу и по звёздам, как выбирают место для корабельной стоянки и укрытия от бури.

– Правильно, это нам нужно, – подхватил советник Ахишар. – У цорян нам есть чему поучиться. Сегодня мы возим в Цор стволы кипарисов, чтобы там их распиливали на доски, вместо того чтобы это делать у себя и самим.

– Так теперь и будет, – решил Шломо и приказал Оферу бен-Шиши: –

Пиши: «Советнику Ахишару нанять у царя Хирама I опытных мореходов, кормчих и строителей». Нет, корабли нам строить, пожалуй, ещё рано. Ладно, вы оба можете идти, – он устало махнул рукой. – Продолжим в другой раз. Сегодня я буду судить народ. – Да! – крикнул он, когда советник и писец были уже в дверях. – Наама сказала, что у нас будет ребёнок, и, как ей кажется, мальчик.

Он смеялся и обнимал подбежавших к нему с поздравлениями Ахишара и Офера бен-Шиши. Вчера вечером, узнав от жены прекрасную новость, король Шломо принёс благодарственную жертву, потом поднялся к незаконченной постройке на горе Мориа и, не открывая рта, рассказал Храму, что ждёт наследника.

Оставшись один, Шломо вытянулся в деревянном кресле, подаренном правителем Аммона, и прикрыл глаза.

Вскоре он очнулся, потому что в зал Престола вошёл начальник правителей областей Завуд и сказал, что возле Дома леса ливанского собирается народ в ожидании королевского суда. Король Шломо велел впустить в зал Престола просителей и всех, кто пришёл послушать суд.

Одним из таких людей оказался Кимам бен-Барзилай – сын старейшины из Гил’ад а, приютившего короля Давида, когда тот бежал из взбунтовавшегося против него Ерушалаима. Умирая, король Давид завещал позаботиться о сыновьях Барзилая из Гил’ада, и король Шломо дал каждому из них дом с участком земли в Ерушалаиме. Кимам бен-Барзилай хотел стать судьёй и не пропускал ни одного суда. В этот вечер, вернувшись из Дома леса ливанского, он рассказал братьям:

– Пришли две блудницы к королю и стали перед ним. Одна говорит: «Господин мой, я и эта женщина живём в одном доме. Две недели назад я родила мальчика, а через три дня родила и она, и тоже мальчика. Вчера ночью сын этой женщины умер. Пока я, раба твоя, спала, она взяла моего ребёнка и положила его у своей груди, а своего мёртвого подложила мне. утром я встала покормить моего мальчика, а он – мёртвый. Но когда я присмотрелась к нему, то увидела, что это не то дитя, которое я родила». Тут другая женщина закричала: «Не верьте ей! Это её сын мёртвый, а мой живой!» – «Нет, твой сын мёртвый, а мой живой!» Так спорили они перед королём Шломо, пока он не сказал: «Принесите меч». Принесли меч, и король Шломо приказал: «Рассеките младенца надвое и отдайте половину одной женщине, и половину – другой». Тут одна из них пала на колени и закричала: «Господин мой, пусть она возьмёт себе ребёнка, только не убивайте его!» А другая сказала: «Рубите! Пусть этот мальчик не достанется ни ей, ни мне». Тогда король Шломо велел: «Отдайте дитя той, что его пожалела. Она – его мать!»

Братья Кимама восхищённо защёлкали языками.

Через несколько дней, проходя по базару, они услышали такой разговор торговцев:

– Ты заметил, ведь народ стал бояться короля Шломо!

– Эго потому, что люди увидели, какую мудрость дал ему Господь, чтобы вершить суд.

Глава 8

Утром по пути к залу Престола король Шломо выслушивал городские новости. Спросил, довольно

ли население новым базаром.

– Пока нет, – ответили ему. – Может оттого, что его устроили возле суда.

– Скоро люди начнут получать доход от базара, тогда и будут довольны, – пообещал король Шломо. – На осенние праздники к нам придёт караван из страны Ашшур, и увидите, как вокруг него соберётся весь Ерушалаим.

Он продиктовал сопровождающим его писцам: «Позаботиться, чтобы купцам, их верблюдам и слугам на новом базаре хватало еды и питья».

Войдя в зал, король Шломо сел в кресло и подозвал раба, которого посылал на предыдущей неделе торговать на базаре и наблюдать там за людьми. Раб-кнааней, купленный у кочевников Заиорданья, на вопросы короля отвечал подробно, называл товары и цены, кривился, вспоминая перепробованную еду, и старался не забыть ни одного происшествия, которое видел своими глазами. Оказывается, некоторые продавцы пряностей кладут каменные гири на ночь в соль, чтобы они потяжелели.

– Прямо от меня пойдёшь к Бнае бен-Иояде – мой командующий отвечает за порядок во всём Ерушалаиме и определяет наказания обманщикам, – назовёшь ему имена тех продавцов, – велел король Шломо.

– А ещё я подслушал такую историю, – сказал раб. – Два торговца обнаружили, что продают одинаковые плетёные корзины. Один подошёл к другому и шепчет: «Я знаю, прутья для корзин – ворованные, но работа тоже чего-то стоит. Нельзя продавать так дёшево». Второй почесал в затылке и говорит: «Понимаешь, я ворую готовые корзины».

Король Шломо и все, кто был в зале Престола, долго смеялись.

В дверях показался Завуд – начальник правителей областей. Подойдя к королю и низко поклонившись, он заговорил о кознях соседей.

Особенно донимал иврим приграничный кнаанский городок Гезер. Тамошнее население наглело с каждым днём и не скрывало, что ополчение Гезера только и ждёт приказа из Египта, чтобы захватить соседние земли иврим.

– Разреши Бнае бен-Иояде проучить кнаанеев Гезера, – предлагал Завуд.

– Придёт время – разрешу.

Советнику Ахишару было приказано раз в месяц приводить к королю Шломо для беседы кого-нибудь из паломников, прибывающих в Ерушалаим из наделов разных ивримских племён. Однажды в Доме леса ливанского появился старейшина города Хацора, что в наделе племени Нафтали. Звали его Ахимаац бен-Шулам.

У Ахимааца бен-Шулама была густая курчавая борода, которая начиналась под скулами и спускалась под рубаху. Он рассказал, что у его отца, хозяина большой давильни, обеспечивающей маслом и вином половину надела Нафтали, разболелись ноги, и все заботы по закупке маслин и винограда и по отжиму из них в один сезон масла, в другой – сока для приготовления вина, взял на себя он, старший сын, а его сыновья ему помогают.

– Сыновей у меня шестеро, – говорил Ахимаац бен-Шулам и называл их имена.

Недавно у паломника из племени Нафтали умерла жена, и он присматривал себе в Ерушалаиме другую.

Они сидели на шкурах и беседовали.

– О вас говорил праотец Яаков: «Нафтали – олень прыткий, речи его плавные», – сказал король Шломо.

– Вот хочу послушать эти «речи плавные».

И Ахимаац бен-Шулам не спеша начал:

– Как ты помнишь, южный предел племени Нафтали – у горы Тавор. На юго-западе мы – соседи надела Звулуна, на западе – Ашера, северная граница проходит по реке Литани. Земли наши обильны реками и родниками и очень плодородны – не зря наш учитель Моше сказал…