Король терний
Шрифт:
Мой расчет сработал в самый нужный момент. Я бросился вглубь пещеры. Прежде, чем солдаты Стрелы последовали за мной, мир сделался белым. И они исчезли.
36
ДЕНЬ СВАДЬБЫ
В пещере было темно и тихо, хотя в ней сгрудилась сотня человек.
Гул лавины стих. Падая, я ударился задницей о немилосердный камень, и мое проклятье стало первым звуком, нарушившим тишину.
— Дьявольское дерьмо! — Я позаимствовал это ругательство у брата Элбана и считал своим долгом время от времени его использовать, поскольку
В пещере продолжала стоять тишина, будто при входе тролли отрывали голову каждому дозорному.
— В глубине пещеры есть фонари и фитиль, — громко сказал я.
Послышалась возня.
Завозились активнее, скрежет кремня по железу, и тусклый свет выхватил в темноте с десяток лиц.
Я посмотрел на серебряные часы на руке — впервые за, казалось, целую вечность. Четверть первого. Секундная стрелка пошла по второму кругу.
— Моя лопата открыла вход в пещеру, — сказал я, пригибая голову, чтобы не удариться о низкий свод. — Возьмите теперь свои и выкапывайте нас отсюда.
— Надо сделать перекличку, — выступил вперед Хоббз. Загорелось еще несколько фонарей, и стена снега засверкала у него за спиной.
— Можно, — согласился я, понимая, что это не праздный интерес. Он потерял друзей, тех, кому оказывал поддержку, сыновей друзей, и он хотел знать, кто остался в живых из Дозора — егоДозора. — Можно, но не снег убивает людей при сходе лавины, — продолжал я, — солдаты снаружи не погибли.
Я привлек их внимание.
— Убивает удушье. Солдаты задыхаются под снегом. Мы тоже можем задохнуться, так как воздуха в пещере мало. И пока я вам все это объясняю, я потребляю воздух, которого и так мало. Пока вы меня слушаете, вы вдыхаете полезный воздух и выдыхаете непригодный. Каждый фонарь, который освещает пещеру и позволяет вам меня видеть, пожирает драгоценный воздух. — Молчаливая благодарность наставнику Лундисту и его урокам алхимии, я могу не пережить день своей свадьбы, но у меня нет желания покинуть этот мир, погаснув, как свеча под стеклянным колпаком.
Дозорные меня поняли. Трое, которые не бросили в темноте лопаты, поспешили разгребать снег, остальные кинулись искать свои. Вскоре все лопаты были пущены в ход. Конечно, можно было им просто приказать копать, но лучше, если они будут знать причину спешки и не подумают, что я не скорблю с Хоббзом о погибших.
Я заметил капитана Кеппена, привалившегося к большому камню и державшегося за бок. Макин сидел у дальней стены пещеры, опершись об нее спиной и подтянув колени к себе.
— А мы пока осмотрим раненых, — сказал я Хоббзу и похлопал его по плечу. Королям полагается делать такие жесты.
Я пробрался к Макину, переступая и обходя тела дозорных, лежавших на полу. Трудно было сказать, ранены они или просто выдохлись до предела. Я соскользнул спиной по стене, покрытой тонким слоем льда, и опустился рядом с Макином. Он смотрел, как дозорные откапывали вход в пещеру, и старался дышать медленно и неглубоко. От него исходил густой запах пота и гвоздики.
Удивительный путь я проделал, чтобы в конце оказаться закупоренным в пещере, похороненным заживо на одной из горных
Я закрыл глаза и прислушался к своим болям, впервые давшими о себе знать за сегодняшний день бракосочетания с Мианой. Тяжесть пережитого за день навалилась, выдавливая из меня слова.
— Люди погибли на этом склоне только потому, что я долго разговаривал с Коддином, — сказал я. — Люди Ренара и Анкрата.
— Да, — Макин поднял голову.
— Ну вот, и мы умираем в пещере, как Коддин. Хочешь облегчить душу, сэр Макин? Или нам нужны еще более критические обстоятельства и еще меньше времени?
— Нет, — Макин посмотрел на меня. Лицо скрывала тень, свет фонаря освещал только скулы и кончик носа. — Йорг, эти люди сделали выбор служить тебе. Они бы в любом случае погибли.
— Почему ты служишь мне? Какова твоя причина? — спросил я.
Я не столько видел, сколько слышал, как он облизнул губу, прежде чем ответить.
— В мире, Йорг, нет однозначных ответов. У каждого вопроса так много сторон и нюансов. Слишком много. Все завязано в узел. Но ты упрощаешь вопросы, и тогда можно найти хоть какие-то объяснения. Но большинство людей не такие, как ты. Возможно, я бы и смог найти способ вернуть тебя твоему отцу до того, как ты вернулся к нему сам. Но я хотел увидеть, как ты сделаешь обещанное. Я хотел убедиться, действительно ли ты сумеешь выиграть.
— Это казалось так просто — ненавидеть графа Ренара, — сказал я.
— Ты был… — Макин улыбнулся, — помешан на этом.
— Я был слишком юн. Я с трудом узнаю себя в том мальчишке.
— Ты не сильно от него отличаешься, — сказал Макин.
Снег над входом в пещеру стал более прозрачным, через образовавшееся маленькое отверстие в темноту проник дневной свет.
— Я был поглощен самим собой, своими желаниями. Остальное для меня просто не существовало. Ни моя собственная жизнь, ни жизнь других людей для меня ничего не значили. Все это казалось ценой, которую я должен был заплатить. Все это стоило того, чтобы сделать ставку на ничтожные шансы и выиграть.
Макин хмыкнул.
— Существует одно место, которое посещает каждый на своем пути от ребенка к мужчине. Ты просто перенял образ жизни местных.
Я потянулся к сумке на бедре и скользнул пальцами по шкатулке.
— Мне есть о чем… сожалеть.
— Мы все о чем-нибудь сожалеем, — Макин, не отрывая глаз, следил за копавшими дозорными. Поток света, проникавший в пещеру, делался все шире.
— Мне жаль, что в Геллете… Мой отец счел бы меня слабым. Но сейчас… я бы нашел иной способ.