Король, у которого не было сердца. Замок на третьей горе. Книга 1
Шрифт:
– Скажи, Самира, – он впервые за вечер посмотрел ей в глаза, – с помощью твоей магии можно вернуться назад во времени?
– Хочешь что-то исправить?
– Было бы неплохо.
– Нет, нельзя.
А ведь у Грэйс такие же необычайно красивые глаза, почему Джек раньше об этом не подозревал?
– Может быть, существует другая реальность, в которой путешествия во времени возможны? – он отвёл взгляд.
– Может быть.
– Тогда давай сначала заскочим в такой мир? Хотя бы ненадолго, мне очень надо.
Самира прислонилась спиной к нагретой солнцем кирпичной стене.
– Прости,
– А если бы знала, то не сказала? – спросил Джек.
– Точно, – она рассмеялась.
– Значит ваза, которую я уронил, разбилась окончательно. – В голосе должно было прозвучать разочарование, но интонация получилась бесцветной.
– Попробуй сложить из осколков новый рисунок, – посоветовала Самира.
– Я только изрежу пальцы себе и другим, – ответил Джек.
Самира кивнула и подняла лицо к небу.
– Сегодня мы отправимся в путешествие, – она улыбкой поприветствовала первые тусклые звёзды среди сиреневых облаков. – Не знаю, что нас ждёт, как там всё получится… Но, Джек, я обещаю, что мы построим тебе другую вазу.
***
Для летней ночи воздух быстро остыл. Огромная полная луна заняла половину неба и, возможно, являясь антиподом солнца, намеренно охлаждала землю.
Не зря Самира наказала всем одеться потеплее. Так Джеку и Тони достались куртки мистера Маршалла, а сама она приняла в подарок от Грэйс джинсы и самый красивый свитер. Терять время на сборы собственных вещей, а также «ненужного барахла», которым осталась завалена комната Тони, было запрещено. К величайшему огорчению последнего.
Стоило хозяевам дома появиться на пороге, начался хаос. Самира хлопнула себя руками по коленям, громко объявила, что пора собираться. Тони досаждал её отцу вопросами, буквально по пятам преследуя его через гостиную, кухню, кладовую и даже ванную. А мистер Маршалл монотонно рассказывал про сундук, лунный календарь, географию и политическое устройство другого мира и старался принять неприятный факт, что обе дочери – и старая, и новая – сегодня ночью собираются его покинуть. Возражать он не смел – не имел ни морального права, ни душевных сил. Поэтому он смиренно подыскивал тёплые вещи и набивал рюкзаки едой. Также Сэм Маршал давал Тони странные наставления вроде: «не разговаривай в лесу с незнакомыми женщинами» или «по дороге в Мирт ни в коем случае не сворачивай направо». Для Джека он обозначил одно главное, доступно сформулированное поручение: присматривать за девочками. Со всей ответственностью Джек взвалил задачу себе на плечи и приступил к её выполнению безотлагательно.
В суматохе мысли и сомнения покинули голову с протяжным свистящим пшиком, как воздух из дырявого воздушного шарика. Стало легче принимать важные решения, вернее, повиноваться решениям, которые принимают другие.
И вот теперь пятеро ненормальных в состоянии разной степени растерянности собрались в магическом месте.
– Почему всё-таки здесь? – Тони грыз ноготь мизинца и от возбуждения забыл, наверное, что уже трижды спрашивал об этом.
– Я тебе потом объясню, – пообещал Джек, хотя сам понятия не имел, почему Самира выбрала
Но Грэйс терзали вовсе не любовные переживания. Желание обнять её появилось внезапно и ощущалось физически болезненным.
– Тебе, наверное, пора уходить, – сказала Самира. Обращалась она непосредственно к корням дерева, но истинного адресата не запутал взгляд.
Мистер Маршалл кивнул в том же направлении. Он уже много раз прощался и повторял наставления, обнимал, хлопал по спинам, энергично пожимал руки и вытирал слёзы Грэйс рукавом своей рубашки. Он желал удачи «там».
«Там» звучало мучительно – как противоположность «здесь» или даже «здесь, где я остаюсь совсем один».
Больше не за что было зацепиться, и мистер Маршалл зашагал в сторону дома.
Рассматривая его удаляющуюся спину, Джек, наверное, только сейчас осознал реальность происходящего. Одно дело слушать фантастические рассказы, а другое – получить подтверждение их правдивости от взрослого человека, которому он склонен доверять. Незаметными приставными шагами Джек подкрался к Грэйс. Он честно собирался поддержать её, пообещать, что всё будет хорошо – эту лживую, зачастившую в его лексиконе фразу. Однако вместо этого Джек услышал из собственного рта другие слова:
– Давай сбежим.
– Что? – Грэйс потёрла без того красные глаза и сфокусировала на нём взгляд.
– Давай сбежим, то есть, давай останемся! – чем дальше Джек говорил, тем больше верил в своё предложение. – Пусть Тони отправляется на поиски приключений, а мы с тобой и здесь не заскучаем.
В это время Самира смотрела на луну сквозь стеклянный шар, а Тони крутился вокруг неё, выспрашивая про каждый следующий шаг. Так что о коварном плане Джека сорвать операцию никто не догадывался.
Грэйс безотчётно погладила рукав куртки, некогда принадлежавшей её отцу.
– Джек, моё сердце разрывается. Если снова предложишь мне…
– Давай останемся дома.
– Нет, я не могу, – она крепко зажмурилась. – Прошу, не давай мне выбора, не оставляй мне лазейки.
Несмотря на прохладу ладони Джека вспотели, а рука Грэйс, когда он сжал её, оказалась сухой и тёплой.
– Джек, я тебя люблю.
Грэйс уткнулась носом в его плечо. Затикали секунды. Слова, ненадолго зависшие в ожидании ответа, разлетелись – не поймать. И вот она будто не говорила. А он будто и не слышал.
Один короткий промежуток вечности спустя под старым клёном для свиданий никого не осталось. Лёгкий ночной ветерок развеял частички свершившегося волшебства; с ветки слетело несколько листьев и опустилось на скамейку, где так часто случались первые поцелуи и признания. Стало тихо и пустынно.
На некоторое время…
***
Теперь меня называют рассказчиком. И смотрят как-то иначе. На самом деле должность называется хранитель историй – звучит выразительнее, но используется только в торжественных случаях и опускается в повседневной жизни в угоду простоты изъяснения.