Король волшебников
Шрифт:
– Вот черт… ладно, пошли.
– Может быть, не стоит сегодня, – сказала Дженет. – Это как-то неправильно.
Квентин хорошо ее понимал. Стоять с застывшей улыбкой и махать филлорийцам ему сейчас хотелось меньше всего, однако…
– Нет. Как раз сегодня это необходимо сделать.
– Нас будут приветствовать ни за что.
– Народ должен чувствовать нашу стойкость перед лицом трагедии.
Они вышли на узкий балкон. Во дворе замка собрались несколько сотен подданных.
– Жаль, что мы ничего больше не можем сделать для них, – сказал Квентин, помахав с
– Мы короли и королевы волшебной утопии, чего тебе больше, – отозвался Элиот.
Снизу неразборчиво, как с музыкальной открытки, донеслось «ура».
– Не знаю… Реформы какие-нибудь начать, хоть чем-то помочь этим людям. На их месте я бы свергнул себя как никчемного паразита.
Занимая свои троны, они не знали толком, чего ожидать. Квентин предполагал, что королевская должность включает в себя какие-то церемонии, ведущую роль в политике и ответственность за благосостояние нации. На деле работы у них оказалось не так уж много.
Квентин был, как ни странно, разочарован. Он думал, что Филлори будет чем-то вроде средневековой Англии (поскольку именно так и выглядело), и собирался в управлении им опираться на европейскую историю, насколько он ее помнил. Собирался запустить стандартную гуманитарную программу в максимально упрощенном виде и остаться в истории вершителем добрых дел.
Филлори, однако, не была Англией. Начать с недостаточной плотности ее населения: во всей стране проживали от силы десять тысяч человек плюс столько же говорящих животных, гномов, духов, великанов и прочих разумных видов. Квентин и другие монархи – вернее, тетрархи – исполняли скорее роли мэров заштатного городка. Кроме того, Филлори, при всей реальности магии на Земле, была волшебным миром в полном смысле этого слова: магия являлась частью здешней экосистемы. Об этом говорило все: климат, океаны и невиданно плодородная почва. Здесь следовало очень постараться, чтобы добиться неурожая.
Изобилие чувствовалось во всем. Гномы, способные изготовить все что угодно, угнетенным пролетариатом никак не могли считаться: работать им нравилось. Недовольство и нечто вроде противодействия мог вызвать разве что кровавый тиран вроде Мартина Четуина. Единственным дефицитом в филлорийской экономике был дефицит дефицита.
Все, за что брекбиллсцы (хотя Джулия, что она не уставала подчеркивать, в Брекбиллсе не училась) старались взяться со всей серьезностью, преображалось в сплошные ритуалы и церемонии. Деньги, и те были игрушечные, как в «Монополии». Из всех четверых только Квентин еще пытался имитировать полезную деятельность. Возможно, именно это мучило его на краю той поляны: тоска по чему-то реальному.
– Что там еще на повестке? – спросил он, возвращаясь с балкона в комнату.
– Ситуация с островом Дальний, – ответил Элиот.
– С чем, с чем?
– С островом Дальний. – Элиот взял со стола один свиток. – Я его король, но плохо представляю, где он находится.
– Ну ты даешь, – фыркнула Дженет. – Это на востоке, примерно в двух сутках пути. Восточная оконечность Филлорийской империи, если не ошибаюсь.
– Я
Квентин тоже посмотрел. В свой первый визит сюда он совершил плавание по Западному морю, но восток знал плоховато.
– На столе он не поместился. Должен быть примерно вон там, – Дженет показала в сторону колен Джулии.
Квентин представил себе островок среди синего океана: белый песок, увенчанный декоративной пальмой.
– Ты там была? – спросил Элиот.
– Там никто не бывает. Миллион лет назад у острова разбился чей-то корабль, колонисты занимаются рыбной ловлей. В чем проблема-то?
– Похоже, они уже пару лет не платят налоги.
– Ну и что? Может, у них денег нет.
– Отбей им телеграмму, – предложил Квентин. – «Дорогие дальнеостровитяне тчк пришлите денег тчк если у вас их нет присылать не надо тчк».
Элиот с Дженет встрепенулись и стали сочинять свои варианты, один другого смешнее.
– Ладно, – сказал в конце концов Элиот, за плечами которого в данный момент пылал филлорийский закат с кучами розовых облаков. – Я, значит, поговорю насчет Джоллиби с Фенвиками, а Дженет с лорианцами. С Дальним тоже разберемся. Кому скотча?
– Я это сделаю, – сказал Квентин.
– Виски на буфете.
– Я не про виски. Разбираться на Дальний поеду я.
– Зачем тебе ехать в эту тьмутаракань? – раздраженно осведомился Элиот. – Это дело казначейства, пошлем туда эмиссара – они для того и нужны.
– Пошли лучше меня.
Квентин сам не знал, с чего ему это вздумалось. В голове у него снова крутился клип с поляной, сломанным часовым деревом и умирающим Джоллиби. Какой смысл во всем этом, если человек вдруг берет и падает мертвый? Вот что ему хотелось бы знать. Какой смысл?
– Королю там вообще-то нечего делать, – сказала Дженет. – Ну, не заплатили они налоги, не внесли в казну восемь рыбин – нас это не разорит.
– Я быстро. – Квентину вдруг стало легче, и он понял, что решил правильно. – Может, что интересное привезу.
Чем не приключение – собрать подати с жителей дальней колонии. К сломанному дубу он не пошел, зато поплывет на остров.
Элиот потрогал свой королевский подбородок.
– Это могут не так понять в связи с делом Джоллиби. Ты бросаешь нас в самый неподходящий момент.
– Я король – можно не бояться, что меня не выберут во второй раз.
– Постой, – сказала Дженет. – Это, случайно, не ты убил Джоллиби? И почему тогда, если нет?
– Дженет, – упрекнул Элиот.
– Нет, в самом деле. Все сходится…
– Я Джоллиби не убивал.
– Хорошо. – Элиот поставил галочку в своем списке. – Превосходно. Оформим тебе командировку на остров Дальний.
– Надеюсь, ты не один едешь, – забеспокоилась Дженет. – Бог знает, что там за люди живут – не вышло бы как с капитаном Куком.
– Джулия поедет со мной, – сказал Квентин. – Правда ведь, Джулия?
Элиот и Дженет уставились на него – давненько ему не случалось никого удивлять. Джулия отозвалась на его улыбку не поддающимся разгадке взглядом сплошь черных глаз и кратко ответила: