Король звезды

keller nora

Юноша медленно открыл глаза: комната, в которой он находился, не напоминала ни его спальню, ни каморку Франца… Значит, правда… Лучше бы ему вообще не проснуться… Карл не помнил, о чём говорил с профессором Снейпом, но вряд ли их разговор был приятным.

— Он меня убьёт… — пробормотал Карл.

Собравшись с силами, он сполз с кровати, схватился рукой за комод — и столкнул стоящий там подсвечник. Тот упал и покатился по полу.

Открылась дверь.

Вот бы ему сейчас, как подсвечнику, упасть и закатиться в какую-нибудь щель. Медленно, миллиметр за миллиметром, он заставил себя поднять

глаза.

На лице Северуса Снейпа не было даже презрения, оно не выражало ничего.

— Если такое повторится, я исключу вас из Хогвартса, — сказал профессор.

— Это больше не повторится, обещаю, — хрипло произнёс юноша.

Профессор шагнул в сторону, молчаливым движением приказывая ему уйти.

Карл хотел что-то сказать, извиниться за что-то, но слова будто застряли в горле. Шатающейся походкой он вышел из комнаты, стараясь не задеть стоящего у двери человека.

Поход по лестницам теперь напоминал пытку, счастье ещё, что сейчас каникулы и его никто не видит… Добравшись до своей спальни, он упал на кровать и заснул на этот раз без снов.

Сон вернул ему силы и ясность мысли, хотя Карл так и не смог вспомнить, как добрался вчера до Хогвартса и что было потом. Но, по мере того как из тела выветривался алкоголь, в душу возвращалась злая тоска. В жизни ничего не изменилось, если вино и помогло ему найти ответы, то он их снова потерял. Только профессор Снейп считает его последним ничтожеством, и, к сожалению, теперь у него есть для этого все основания.

Карл испытывал горький, жгущий душу стыд. Что бы ни происходило, он всегда старался оставаться собой. Кем он был вчера, он не помнил. Но полутруп, которым он оказался, проснувшись, не мог вызывать ничего, кроме отвращения. «И это лицо ты хотел увидеть на дне бутылки?» — с усмешкой спрашивал он себя. «Я просто не хотел больше видеть тебя», — отвечал ему кто-то.

Он провёл несколько дней в этих бессмысленных диалогах и провёл бы так ещё один, но в тумбочке среди книг и конспектов лежал билет на футбольный матч. Несколько месяцев назад он выпросил у Тома Реддла денег, чтобы «купить себе подарок». Юноше не хотелось лгать Тёмному Лорду, но другой возможности отправить Тэда на футбол не было. Тогда идея показалась Карлу хорошей: Тэд обожал футбол, и возможность исполнить его мечту наполняла Карла радостью. Теперь он почти жалел о своей затее. У него не было ни малейшего желания встречаться с Тэдом, а тем более идти с ним на футбол.

Стыдясь своего малодушия, он начинал злиться ещё сильнее. «Может, получится быстро отдать ему билет и уйти? Пусть сходит с кем-нибудь другим… Надо было раньше отдать и сказать, что я не смогу пойти…» — повторял юноша и думал, что чем старше ты становишься, тем больше появляется в твоих словах и мыслях прошедшего времени. «Надо было раньше», «надо было»…

Карл тянул до последнего, надеясь, что его вызовет Том Реддл. Тогда, конечно, ни о каком матче и речи не будет. Но Тёмный Лорд, обычно проявлявший удивительную проницательность в отношении дружбы Карла с магглами, на этот раз даже не пытался остановить юношу. Пришлось лететь в Хогсмит, а оттуда трансгрессировать в Лондон.

Был день, и в окнах приюта не горел свет. Днём солнце освещает землю, ночью её должны освещать звёзды и люди… Сегодня

солнце справлялось со своей задачей плохо: облака нависли над городом и цеплялись за шпили старых церквей. Но зато Софи будет легче…

Это имя вдруг вырвалось из сознания — и вот уже она сама бежала по обледенелой дорожке, прижимая к груди большую сумку. Нужно было отойти в сторону, и она бы пробежала мимо, не заметив его. Он сделал шаг, но слишком поздно. Софи остановилась и растерянно огляделась.

— Здесь кто-то есть? — спросила она, крепче прижимая к себе сумку.

— Я…

«Ну, давай, скажи, что я не появлялся уже полгода, что бросил вас всех и ты ненавидишь меня!»

— Карл! Как хорошо, что ты вернулся! — забыв про сумку, она протянула к нему руки. Сумка упала на снег, они оба наклонились, пытаясь поднять её.

— Я такая неловкая… — пробормотала Софи, одной рукой держа сумку, а другой сжимая его ладонь. — Как хорошо, что ты вернулся!..

— Я ненадолго… — торопливо проговорил Карл. — Только на сегодня… — он знал, что она не может видеть его, но всё равно не мог заставить себя поднять глаза.

— Всё равно хорошо… — она робко улыбнулась.

— Ты куда-то собиралась идти…

— А!.. Да… Я занимаюсь с одним человеком…

— С каким человеком? — его голос прозвучал холодно и настороженно.

— Ты его не знаешь, но он очень хороший!.. Я так хотела тебе рассказать!.. Это просто чудо…

— Что это за человек? — перебил он.

— Он музыкант… То есть раньше был музыкантом, сейчас он почти не может играть…

— И что ему от тебя нужно?

— Понимаешь, учительница музыки пригласила его на утренник для старших классов… А нас не пригласили, но остальные и так убежали… А я не знала, куда бежать… И осталась, и пошла в класс… Там есть старое фортепиано… Я там иногда играю, когда никто не слышит… И тогда я тоже стала играть… А Адам, он ушёл с утренника… И он услышал… Он спросил, что за музыку я играю… А это была музыка, которую я слышала в твоей школе!.. Ему очень понравилось… Он сказал, что хочет учить меня!.. Правда, чудо?..

— И сколько стоит это чудо? Заведующая согласилась оплачивать твои занятия? — нахмурившись, спросил Карл.

— Адам сказал, ему не надо денег!..

— Не надо денег? — недоверчиво повторил он.

— Да, он очень добрый!..

Карл продолжал с сомнением смотреть на Софи.

— Ой, вот он!.. Он пришёл! — радостно воскликнула девочка, различив одной ей слышимый звук шагов.

Карл повернулся и увидел, как у ворот приюта показался сухонький старичок, опирающийся на палочку. Ветер трепал полы выцветшего пальто, совсем не подходящего для середины зимы. Глаза мистера Фейна слезились, и казалось, что старый музыкант плачет.

Наблюдая за этим человеком, которому каждый шаг уже причинял боль, но который продолжал идти, Карл испытал острый стыд за свои подозрения.

— Здравствуйте, — сказал Адам Фейн, улыбнувшись. Несмотря на разницу в возрасте, улыбка у него была такая же, как у Софи.

— Здравствуйте, — пробормотал юноша, почему-то опуская глаза.

— Это Карл! — радостно сообщила Софи. — Карл вернулся!

— Меня зовут Адам, — он протянул свою ладонь, которую время и болезнь медленно превращали в камень.