Король звезды
Шрифт:
— Люди их не видят…
— Как это?
— Они невидимки…
— Вот здорово! Я тоже хочу быть невидимкой! — Вилли радостно потряс кулаком, представляя, как накажет всех своих обидчиков.
— Никто не спрашивает, как у них дела, — терпеливо продолжил Карл, — не покупает шоколадного мороженого, не дарит на день рождения большой торт со свечками… Никто их не видит… Когда начинается дождь и мы возвращаемся в свои дома, они забираются на карусель — и ветер медленно катает их…
Вилли опустил кулак, беззвучно
А вечером, когда обитатели приюта, съев свой скудный ужин, забрались в кровати и приготовились встречать Рождество, Карл поднялся на крышу и, расчистив краешек от снега, сел на каменный выступ возле антенны. Снег медленно падал в его пустые ладони… Завтра утром миллионы детей проснутся и найдут под ёлками подарки, заботливо положенные туда родителями. Эти дети подарков не найдут. И ему нечего им дать… Хогвартс он мог подарить только слепой Софи, зрячим здесь нельзя дарить волшебство…
Нужно подарить что-то невидимое… Чтобы не смогли забрать…
Сны… Он может подарить им сны… Пусть каждому приснится что-то доброе… Что-то важное…
Карл сидел на холодной крыше, прижимая к груди колени, и вглядывался в далёкие звёзды, словно пытаясь дотянуться до плывущего под ними Бэна, спящего среди них Франца… Сквозь стены и камни стараясь прислушаться к дыханию детей, лежащих в своих холодных постелях…
Рядом — будто пирамидка из углей — сидел Рабэ. Глаза ворона были закрыты, казалось — он спит…
Пусть и он увидит сегодня свой добрый сон… Других снов Карл не мог угадать, но точно знал, что в эту ночь старый полковник встретится со своим сыном…
Утром в приютской столовой царил переполох: все наперебой рассказывали друг другу чудесные сны. Воспитательницы тщетно пытались рассадить детей напротив подносов с овсянкой и тыквенным соком.
— Санта помнит про нас!.. Санта подарил нам сны!.. — бегая вокруг столов, кричал Вилли.
— Знаешь, я видела…
— А мне приснилось…
— А у меня…
— А я каталась на невидимой лошадке… — робко вставила Дороти.
— Как это ты решилась забраться на лошадь? — удивилась воспитательница.
— Во сне не очень страшно… — тихо ответила девочка, поднимая глаза. — Лошадка отвезла меня к маме!.. Мама не бросила меня… Она умерла… Она сказала, что любит меня…
Воспитательница не нашлась, что ответить. Растерянно посмотрев по сторонам, она заметила бегущего к ним Вилли.
— Не носись так! Голову разобьёшь!.. Лучше расскажи нам, что тебе приснилось…
— Да что вы спрашиваете! — смеясь, перебил женщину высоченный Джек. — Нашему Винни наверняка приснился килограмм пастилы! Правда, Винни?
— Неправда! — вдруг резко огрызнулся мальчик. — То есть, мне действительно приснилась конфета…
— Что я вам говорил! Ну, не килограмм пастилы, а килограмм конфет…
— И
Воспитательница смотрела на Вилли так, словно впервые увидела его. Этот толстый, вроде бы, совсем недалёкий мальчик, оказывается, постоянно ел сладости, чтобы вернуть воспоминания о последнем дне, который отец провёл с ним перед тем, как сесть в самолёт и взорваться в небе над Африкой.
— А тебе что приснилось? — спросила она сидящего в инвалидном кресле Тэда.
— Обычный рождественский ангел… — неохотно ответил Тэд. — Пусть лучше Софи расскажет.
— Она же слепая, — не к месту напомнил Джек.
— Но я могу видеть сны, — ответила Софи. — …Мне приснилась темнота… И в темноте была девочка… Ей было страшно… Она не знала, куда идти… А потом к ней прилетела белая птица…
— Белая птица? — восхищённо прошептала Дороти. — А ко мне тоже прилетит белая птица?
— Не прилетит, — раздался вдруг тихий, уверенный голос.
Карл повернулся и увидел Ганца. Несмотря на свои неполные восемь лет, мальчик смотрел на окружающих так, словно всё видел и всё знал.
— Белые птицы прилетают только в сказках, — сказал Ганц, подходя ближе. — В жизни их не бывает. В жизни твоя девочка так бы и ходила в темноте, как сейчас ходишь ты.
— Ганц! — остановила его воспитательница. — Нельзя так говорить!
— Вы сами так думаете, — с каким-то жестоким спокойствием произнёс мальчик. — Вы притворяетесь, что верите в их сны.
— …Ну, почему же… Это очень хорошие сны… — сказала женщина, неловко улыбаясь. — Вот тебе что приснилось?
— Ничего.
Отделённый от него толпой детей, Карл с болью смотрел на мальчика. Наверное, ему не хватило вчера силы дотянуться до Ганца, или у Ганца не нашлось сил открыть своё сердце…
— Ты просто забыл, — успокаивающе сказала воспитательница. — Многие видят сны, а потом забывают.
— Я ничего не забываю, — холодно возразил Ганц.
— Значит, белая птица не прилетит ко мне? — жалобно протянула Дороти.
— Прилетит, — тихо произнесла Софи. — Белая птица прилетает ко всем…
Последние слова она произнесла, глядя слепыми глазами туда, где должен был стоять Ганц.
Он отвернулся и прошептал презрительно-горько: «Дура…»
— Ну, всё, время снов прошло! — сказала воспитательница. — Пора завтракать. Быстрее рассаживайтесь по своим местам!
Дети засуетились, с разбега плюхаясь на скамейки и хватая ложки. А Карл продолжал стоять, думая о том, что, наверное, такими же, как у Ганца, глазами много лет назад смотрел на детей и воспитателей Том Реддл.