Король звезды
Шрифт:
Девочка не видела его лица, но знала, что оно сейчас невыразимо печальное. У неё самой внутри поселилась щемящая тоска. Сегодня она ужасно испугалась. Не когда Бен толкнул её и мистера Фейна, защищая от чего-то страшного, а когда он уводил их, оставляя Карла наедине с этим страшным… И сейчас ей томительно хотелось рассказать Карлу о своём страхе, о том, что вот уже несколько лет жило в её душе… Но Карла, раненного смертью, вряд ли обрадовали бы сейчас её слова… Потом… Потом она обязательно скажет ему…
Карл чувствовал, как лёгкая, почти невесомая рука касается его ладони. Он уже
Когда Софи заснула, Карл ещё долго смотрел на её спящее лицо. Потом осторожно поднял на руки… Он бесшумно нёс её по коридору, озарённому лунным светом, и она чему-то улыбалась во сне…
Бесшумно войдя в комнату, он уложил её на постель, и дыхание Софи смешалось с дыханием других детей. Карл накрыл Софи одеялом, подобрал старенькую игрушку, выпавшую из кровати Дороти… Постоял немного, глядя на них, погружённых в свои сны, потом тихо вышел из комнаты…
Едва он ступил на снег, как воспоминания захлестнули его. Чёрный нескладный комок перьев в осенней траве. Профессор Снейп рассердился, узнав, что он принёс в класс птицу… Полёты на метле… Вечера на подоконнике… Свитки домашних заданий, долгие безмолвные разговоры… Ворон ведёт его сквозь лабиринт… Кладбище, заросшее высокой травой… Он прикован к холодному надгробью, по разрезанным запястьям течёт кровь… На белом больничном столе лежит ребёнок — даже не ребёнок, а уродливый кусок плоти, перепачканный кровью… Врачи в палате обступили женщину, умирающую рядом, а чёрный ворон за окном всё смотрит и смотрит на ребёнка… Пожилой человек с уже почти совсем седыми волосами, но взгляд серо-голубых глаз по-юному ярок… Он говорит комплимент медсестре, потом показывает на крошечное тельце, к которому прилеплены белые трубочки, и произносит имя…
Карл слепо брёл сквозь вьюгу, потом вдруг исчез — и оказался перед замком. Возвращаться сюда сегодня было, наверное, глупо, но ему некуда было больше вернуться…
Он прошёл по длинным коридорам, поднялся и спустился по двигающимся лестницам, пока не оказался возле двери, ведущей в небольшую комнату, озарённую скупым пламенем свечей.
В ответ на его стук раздалось холодное, чуть раздражённое: «Войдите!» Профессор сидел за столом и что-то спешно писал. Услышав стук, он произнёс заклинание — буквы стали невидимыми.
— А, это вы!.. — произнёс он, заметив Карла, и в его голосе послышалось что-то, напоминающее облегчение.
Юношу ступил в полосу света, и облегчение исчезло.
— Что с вами?..
— Полковник фон Дитрих умер… — произнёс он, безнадёжно глядя по сторонам, словно пытаясь найти опровержение своим словам.
— …Как умер?
— Алекто Кэрроу пришла в мой приют… Хотела убить детей… Он спас одного ребёнка… и умер…
Северус Снейп молчал. Он слишком хорошо знал, как умирают от непростительных
Северус коротко посмотрел на юношу, беспомощно стоящего в центре комнаты.
— Я закончил свои дела здесь, — сказал он, собирая недописанные бумаги, — мне нужно вернуться домой и приготовить несколько зелий.
Карл даже ничего не попросил: он уже истратил все свои просьбы. Просто глаза с голодной тоской смотрели на профессора.
— Можете помочь мне с зельями.
— Да, я помогу… я всё сделаю… — закивал Карл.
Северус вывел его из кабинета, заклинанием запечатал дверь, и они отправились в поход по движущимся лестницам. Стоило им выйти из замка, как с холмов потянулись долгие, холодные тени. У Карла уже не было сил защищаться, и он с поникшими плечами медленно брёл сквозь студенистый мрак. Северус Снейп прошептал заклинание — тени с шипением отступили…
— Алекто не ранила вас? — спросил он, с беспокойством глядя на неровную цепочку едва заметных следов.
— Нет… Мы просто говорили… Там была Валери… Валери Дюран… Ей надо помочь… Она защищала приют от дементоров…
— Если вы просто говорили с Алекто, то почему сейчас вы едва стоите на ногах? — настойчиво переспросил Северус, словно не слышал слов Карла о студентке Гриффиндора.
— …Мистер Кэрроу… Мы встретились с ним сегодня… — нехотя произнёс Карл. При воспоминании о нескольких часах, проведённых в кабинете Защиты от Тёмных искусств, тело отзывалось острой болью.
Судорога, прошедшая по измученному лицу, не укрылась от Северуса. Он остановился, почувствовав на губах знакомый привкус омерзения, и, с горьким отчаянием топча лёгкие невесомые следы, посмотрел в небеса. «Это тоже часть вашего плана, директор?.. Вы оставили замок мне, чтобы я сохранял эти камни и жизни?.. А этот мальчишка должен выносить за всех пытки?.. Если бы вы были здесь, такие, как Кэрроу, не посмели бы даже ступить на порог Хогвартса!.. Почему вы позволили себе умереть?..»
Но тёмные небеса молчали…
Вздохнув с какой-то усталой озлобленностью, Северус схватил Карла, готового упасть на ледяном насте, и перенёс в Паучий тупик. Здесь тоже стонала вьюга, и шептались тени. Но Северусу были знакомы их голоса, каждую тень он знал в лицо.
Отперев дверь, он пропустил юношу вперёд. Карл повесил на крючок промокшую куртку и удивился: сейчас ведь зима, почему она промокла?.. Потом вспомнил — дождь над старым кладбищем в Берлине…
Он сам не заметил, как начал плакать. Прямо там, в узком тёмном коридоре…
Северус оторопело слушал эти хриплые рыдания. Вдруг вспомнился их разговор два месяца назад.
— …Зачем?.. Профессор, ну, зачем?
— Это их жизнь!.. Боль — часть жизни!..
Повторить бы ему это сейчас… «Боль — часть жизни!..» Но слова застряли в горле… Он хотел и не мог сказать их…
— …Простите… — прошептал Карл, словно очнувшись. — Простите, пожалуйста… Нужно ведь готовить зелье…
Он прошёл в комнату и посмотрел по сторонам, желая скорее найти себе занятие.