Король
Шрифт:
— Я люблю тебя, люблю тебя, – горячо шептал он.
— Люблю тебя, – повторила Николь, посмотрев в его глаза затуманенные страстью.
Солнце уже давно поднялось высоко над горизонтом, а совет все не заканчивался. В лагере было по-прежнему тихо, все, затаив дыхание и оставив повседневные заботы, ждали решения королей. Только эльфы и солдаты Эвервуда собирались в обратный путь, зная, что после совета покинут Холоу и смогут вернуться домой. Лингимир не желал более задерживаться в захваченном государстве, где его родичей
Николь сидела в шатре литиатов на разобранной постели, обхватив колени руками и опустив на них голову. Граф лежал рядом, касаясь кончиками пальцев белоснежной кожи на ее спине, словно боялся, что она сбежит или исчезнет, как сладкий сон, стоит лишь отвлечься на минуту. Но девушка была настоящей из плоти и крови, и это была именно та Николь, которую он любил. Теперь она нервно дрожала, вздыхая каждые полминуты.
— Я читала, что есть такие демоны, которые промышляют тем, что соблазняют чужих жен, – сказала она печально. Кристиан сдержал смех, но Николь и так догадалась, что он смеется. Она вообще знала его лучше него самого и могла заранее предугадать реакцию на свои слова. Хотя иногда ему все же удавалось застать ее врасплох своей очередной глупостью, такой как в это утро, например.
— Они подлые, коварные существа, – продолжала королева, но в ее голосе не было ни злости, ни гнева, только печаль. – Они безошибочно определяют самую безвольную и слабую жертву и приходят к ней.
— Николь, хватит, – он вернул ее к себе, уложив рядом, и обнял. – Ничего не бойся. Максимум без мужа останешься. И то, я сомневаюсь.
— Нет, не сомневайся, – горячо возразила она, оттолкнув его и подобрав с пола рубашку. – Я все ему расскажу, не стану ждать, пока ты этим похвастаешь.
— Я не в этом сомневался, – усмехнулся Кристиан, наблюдая, как она одевается. – Кого-кого, а тебя я хорошо знаю. Честная ты моя.
— Издеваешься? – она обернулась и одарила его презрительным взглядом, точь-в-точь как ее муж. Графу даже стало как-то невесело от этого. Виктор был прав, говоря, что вдвоем им тоже уже не быть.
— Нет, – произнес он, отгоняя мысли о короле. – Перестань искать в моих словах скрытый смысл. Я отлично знал, что ты не станешь тайно со мной встречаться.
— На это и рассчитан твой план? – Николь села на кровать, чтобы надеть обувь.
— Нет никакого плана, – оскорбился граф. – Как ты обо мне думаешь?
— Я пыталась вообще не думать, – тихо ответила она, застегивая пряжки.
— Николь, – он обнял ее сзади и поцеловал в шею. – Уже ничего не изменить, ты всегда будешь моей, а я твоим. Только если я умру, ты будешь свободна.
Девушка вздохнула, позволяя ему целовать себя. Теперь сопротивляться было бы лицемерием.
— Если хочешь, я сделаю это, – продолжал он, удерживая ее в объятиях. – Если
— Не говори глупостей, – она погладила его по щеке. – Твоя смерть нисколько не облегчит мне жизнь.
— Я знал, что ты не позволишь мне погибнуть, – он вновь уложил девушку на спину и склонился над ней.
— Значит, погибнуть придется ему? – спросила Николь и в глазах заблестели слезы. Графа словно холодной водой окатили. Он резко сел, изумленно глядя на нее.
— Ты же не думаешь, что я вышла за него замуж, чтобы тебе насолить? – продолжала девушка, глядя на его поникшую фигуру.
— Надо как-то это решать, – произнес он задумчиво. – Это ни в какие ворота не лезет.
— Виктор решит, – горько усмехнулась королева, представив, как будет рассказывать ему о своем падении.
— Он решает проблемы единственным способом, – граф опустил голову на руки. – В свою пользу.
— Только пообещай, что не станешь на всех углах рассказывать о нас, – попросила Николь.
— За кого ты меня принимаешь? – Кристиан посмотрел на нее с укоризной.
— И не отвечай на его вызов, когда он на дуэль тебя вызовет, – продолжала девушка. Она вновь слезла с кровати и закончила туалет, надев китель и уложив волосы.
— Вызовет, дождешься, – усмехнулся граф своим мыслям. – Боюсь, тебя ждет сюрприз.
— Так, ну что еще? – Николь была уже в дверях, но вернулась, услышав его тон.
— Похоже, я знаю твоего мужа лучше, чем ты, – ответил он.
— Сомневаюсь, – она решила, что это очередная колкость в адрес Виктора и вышла, не желая больше испытывать судьбу и ждать, что их все же застанут.
Совет был окончен и королевский шатер пустовал. За разговорами они с графом и не заметили этого. Николь прошла просторный зал, служивший тронным в походах, и пошла за штору, отделявшую их покои. Виктор сидел у сундука, перебирая свои книги. Он слышал, как она вошла, но не повернул головы.
— Что решили? – спросила она, стараясь унять колотящееся сердце.
— Все как я и предполагал, кроме одного, – ответил король, оставив свое занятие, но не оборачиваясь. – Я помиловал Лоакинора, как ты и хотела.
— Славно, – выдавила из себя Николь, чувствуя, что говорить становится все труднее. Она представила, как сейчас он услышит от нее ужасное признание, как побледнеет и опять молча выйдет из шатра, оставив ее навсегда. Потом прикажет арестовать графа и казнит его, а, может, и сам убьет.
Она смотрела в пол, явно представляя себе картины грядущего ужаса, и не заметила, что муж стоит перед ней и всматривается в ее лицо.
— Николь, – позвал он ласково. – О чем бы ты ни думала сейчас, прекрати немедля.
Девушка подняла на него полные слез и ужаса глаза. Как она и предполагала, только лишь взглянув ему в глаза, она утратила способность говорить и трезво мыслить вообще. Теперь совершенное прелюбодеяние казалось ей ужаснейшим из всех ее поступков. Даже убийство Евы отступило на второй план.