Королев
Шрифт:
– Я, друзья, с вами. Человеческому разуму на Земле стало тесно. Бесспорно, прав Циолковский, бесспорно. Но и на Земле надо быть рачительными хозяевами,– Курчатов сказал это очень твердо.
В этот момент к беседующим подошел маршал артиллерии М. И. Неделин, кажется, еще больше поседевший, с доброй улыбкой на широком лице.
– Рад за вас, – пожимая поочередно руки то одному, то другому ученому, произнес Неделин. – Как вам йъезд аплодировал! Честно говоря, и я хлопал от души. Аплодисменты съезда – это похвала всей партии.
– Да и вы, Митрофан Иванович, не посторонний
– Сегодня похвала, а завтра «стружку» снимать будете, – рассмеялся Королев, обращаясь к Неделину. – Знаю я вас.
– С меня тоже есть кому стружку снять, – улыбнулся маршал артиллерии. И вдруг посерьезнел. – Ну а стоять на месте не можем. Время не то, сами знаете.
Услышав второй звонок, все трое вошли в зал и направились к местам своих делегаций. С. П. Королев и В. П. Глушко туда, где сидели посланцы Подмосковья, а М. И. Неделин – Урала.
Едва Королев и Глушко заняли места, как председательствующий объявил:
– Слово предоставляется академику Курчатову, директору Института атомной энергии Академии наук СССР.
Игорь Васильевич поднялся на трибуну.
– Овладение термоядерной энергетикой позволит в будущем экономически более рационально использовать такие ценнейшие виды сырья, как уголь, нефть и природный газ... Ученые нашей великой Родины вместе со своей партией, со всем советским народом трудятся не покладая рук, чтобы сделать человека истинным властителем природы в коммунистическом обществе.
Зал дружно аплодировал Игорю Васильевичу, и никто из присутствующих не знал, что судьба оставила Курчатову для дел чуть больше года.
На трибуне – Д. Ф. Устинов, заместитель председателя Совета Министров СССР. Он доложил делегатам съезда, что в настоящее время Советский Союз имеет в серийном производстве боевые ракеты всех классов и назначений и другую отвечающую современному уровню оборонную технику.
– Она способна, – сказал он, – в руках доблестных Советских Вооруженных Сил обеспечить защиту нашей великой Родины и в случае необходимости дать достойный отпор любым агрессорам и авантюристам. – Но тут же предупредил, что ракетная техника, так же, как и другие новые отрасли, должна и будет развиваться еще быстрее,
Пожалуй, Д. Ф. Устинов не сказал в своем выступлении лишь о том, что советские ученые, конструкторы, инженеры уже готовят эксперимент, который мир потом назовет дерзновенным подвигом, – полег человека в космическое пространство.
По окончании XXI съезда КПСС Королев не раз выступал перед коллективом предприятия с рассказом, как проходил партийный форум, разъяснял принятые решения, тесно связанные и с задачами, стоящими непосредственно перед ОКБ и; заводом в области оборонной и космической техники.
В дни съезда в ОКБ, руководимое Королевым, неоднократно приезжали делегаты.
Глава третья
В наш век тлеть нельзя
Мнения разошлись. Снова к Луне. Забота о людях. Вы выбрали нелегкий путь.
Окончательное решение вопроса о том, каким быть первому в мире полету в космос – баллистическим или орбитальным, как предлагает Королев, – Совет главных конструкторов предоставил Межведомственному Комитету, собравшемуся в Академии наук СССР. С обоснованием своего смелого и для многих неожиданного предложения выступил Королев. Затем объявили .перерыв. В небольшом холле академик В. П. Глушко, кого-то убеждая, взволнованно объяснял:
– Если говорить по существу, то проникновение в космос и первые шаги по изучению его уже сегодня оказывают, а завтра будут оказывать все возрастающее воздействие на умы людей, на весь ход мирового научно-технического прогресса.
– Валентин Петрович! – вмешался в разговор академик Н. М. Сисакян. – .Мы ведь не враги новым идеям, не враги прогресса, – почти шепотом начал он.– Но перегрузки, перегрузки при старте ракеты и особенно при возвращении на Землю. Вынесет ли их человек? А невесомость? Этот главный наш противник, причем не разгаданный до конца. Кто знает – может, полчаса – и все?.. Мы не ретрограды. Нет. Но представьте, что эксперимент не удался или, не дай бог, закончился трагически. Как мы будем смотреть в глаза ученому миру, да и всему человечеству?
– Полет животных убедил нас в обратном, Норайр Мартиросович, – возразил академик АМН СССР В. В. Парин.
– Меня не полностью, Василий Васильевич. Нет!
– Выводы – очень, очень, как бы это сказать... – подобрав, как казалось, слово помягче, Сисакян продолжал: – Гипотетические. Они требуют перепроверки, теоретических обоснований. Я полагаю, что в космических условиях, когда кровь потеряет свой вес, возможно резкое ослабление деятельности сердечно-сосудистой системы. Хотя, конечно, я не отрицаю значения проведенных профессором Яздовским экспериментов с живыми организмами. Они многообещающи. Но нужен набор статистики, повторяю, теоретические обобщения.