Королева Америки
Шрифт:
Она пододвинула ему пакет M&M’s как воплощение оливковой ветви.
– Хочешь?
– Осторожнее с предложениями; я могу и все съесть, – предупредил он, беря конфету.
– И… Итан? Спасибо. Что мы смогли поговорить обо всем этом.
– Конечно, – хрипло сказал он. – Вряд ли кто-нибудь другой понял бы.
9
Беатрис
– Я не уверена, – повторила Беатрис, наверное, в десятый раз. Она уставилась в зеркало, где отражалось свадебное платье с длинными рукавами и объемной многоярусной
Королева Аделаида бросила извиняющийся взгляд на дизайнера, прежде чем повернуться к дочери.
– Почему бы тебе не пройтись немного?
Беатрис вздохнула и сделала несколько шагов. Вот бы Саманта была здесь! Хотя бы чтобы послушать саркастические комментарии, который сестра отпускала бы по поводу всех этих платьев. Но Сэм исчезла. Обычно Беатрис и не думала об этом; Саманта часто пропускала мероприятия в своем официальном расписании. Однако на этот раз Беатрис знала, что сестра наказывает ее за объявление даты свадьбы.
В типичной для себя манере Сэм вела себя так, будто ей все равно – Беатрис видела ее на гала-вечере в музее, где Саманта яростно флиртовала с лордом Маршаллом Дэвисом, словно пытаясь кому-то что-то доказать.
Но когда Беатрис попробовала поговорить с ней позже той ночью, сестра захлопнула дверь перед ее носом.
Солнечный свет лился через витраж на противоположной стене, превращая деревянный пол в переливающийся цветной ковер. Они находились в тронном зале, который временно превратился в официальную штаб-квартиру комитета по выбору свадебного платья Беатрис. Лакеи принесли массивные зеркала, платформу для швеи, а также огромную ширму, чтобы королева могла переодеться в уединении. Дворец закрыли для экскурсий, что только подстегнуло слухи в стране о том, что может происходить сегодня там, и о свадьбе.
Беатрис предпочла бы проводить примерки в мастерских дизайнеров. Но, видимо, это было слишком рискованно: кто-то мог ее увидеть и раскрыть секрет, какие дома моды борются за создание того, что люди уже называли свадебным платьем века. Как бы то ни было дизайнерам приходилось подписывать длинные соглашения о неразглашении и ехать во дворец долгими окольными маршрутами на машинах без опознавательных знаков.
Честно говоря, Роберт относился к ее платью как к государственной тайне, которую нужно оберегать так же бдительно, как ядерные коды – коды, которых Беатрис до сих пор не знала.
Ей нужно было так много сделать: изучить последний отчет Конгресса, сочинить речи, организовать свой первый дипломатический визит. Что угодно, только не стоять здесь, как живой манекен, пока дизайнеры одевают ее в различные платья.
Всю последнюю неделю, стоило Беатрис приступить к выполнению своей настоящей работы, всегда возникало какое-то препятствие. То график слишком загружен, то время неподходящее. Роберт постоянно твердил одно и то же – подожди, подожди, подожди, – но чего она ждала?
Беатрис взглянула на него.
– Роберт, не могли бы вы назначить аудиенцию новому лидеру сенатского большинства? Я должна с ним встретиться.
По одной из старейших государственных традиций монарх открывал Конгресс осенью и закрывал его перед летними каникулами.
Сердце Беатрис сжалось от осознания, что она распустит Конгресс, который ее отец открыл всего десятью месяцами ранее.
Роберт покачал головой.
– Ваше Величество, боюсь, это невозможно. Вы не имеете права встречаться с Конгрессом, пока не будете коронованы. Это было бы против Конституции.
Беатрис помнила Конституцию от корки до корки, поэтому знала, что технически говоря, он прав. Данную статью ввели из-за вполне реальных опасений восемнадцатого века: если преемственность окажется под угрозой, претенденты на трон могут запугать Конгресс и попытаться захватить власть.
– Я могу председательствовать на заключительном заседании, если Конгресс меня пригласит, – напомнила Беатрис. Это приглашение, еще одна архаичная традиция, было одним из многих противовесов, установленных Конституцией между тремя ветвями власти.
Камергер в поисках поддержки взглянул на королеву Аделаиду, но та разговаривала с дизайнером. Так что он снова повернулся к Беатрис с угодливой улыбкой.
– Ваше Величество, вы еще будете иметь дело с бесчисленным количеством лидеров Конгресса. Они приходят и уходят каждые четыре года. Какая разница, если вы пропустите одно заседание?
– Разница есть: это первая церемония в Конгрессе за время моего правления. – Разве он не понимал?
– Ваше Величество, – повторил Роберт, и теперь в его тоне прозвучала отчетливая твердая нотка, – было бы лучше, если бы вы отложили встречу с Конгрессом до вашей свадьбы с Его светлостью.
Она почувствовала себя так, словно ей влепили пощечину. Официальное восшествие на престол нового монарха всегда происходило через год после смерти предыдущего, а это означало, что Беатрис коронуют только после свадьбы. Она думала, это просто еще одна традиция, но теперь поняла: Роберт не хотел, чтобы молодая женщина выступала в Конгрессе – или делала что-либо, связанное с управлением Америкой.
Он не примет ее, пока рядом с ней не появится Тедди.
Камергер снова уставился в свой планшет, как будто ожидал, что Беатрис послушно оставит неудобную тему. Такое проявление откровенного пренебрежения обожгло юную королеву.
– Мне нужна минутка, – объявила она.
Не обращая внимания на неодобрительные взгляды окружающих, Беатрис поспешила в коридор. К счастью, новый гвардеец за ней не последовал. В отличие от Коннора, который догнал бы ее за несколько шагов, положил руки ей на плечи и спросил, чем может помочь.
Коннор. Подхватив подол пышного платья, Беатрис повернула за угол. Ей казалось, что она угодила в один из своих кошмаров: убегает от чего-то, но не может двигаться достаточно бысто…
Внезапно Беатрис увидела Тедди и резко остановилась, погрузив в ковер каблуки своих белых атласных туфель.