Королева Бона. Дракон в гербе
Шрифт:
— Я передам это нашему конюшему, ваше величество, — склонился в поклоне Вольский.
Но Бона смотрела уже не на него, а на Марину, спрашивала, захватила ли она итальянский трактат об уходе за лошадьми. Знаменитый трактат, который был бы весьма полезен конюшему на Вавеле.
Нет? Очень жаль. Придется с первой же почтой, доставляющей письма от принцессы Изабеллы, переслать этот достойный труд из Бари. А заодно и семена цветов и трав. И снова так же неожиданно, безо всякого перехода, обратилась к свите:
— Пойдемте
Вольский не в силах был скрыть мгновенного испуга.
— Но ведь маэстро Береччи только начал постройку часовни, где будут покоиться останки первой супруги его величества. Усыпальница еще не готова. Замок расширяется, все время не хватает каменщиков, скульпторов, строителей…
— Которых выписывают из Италии, — добавила Бона. Вольский не возражал. Он что-то толковал о состоянии работ в левом крыле замка, но королева прервала его:
— Усыпальница не готова? Тем лучше. Может быть, можно что-то исправить, улучшить? Ребенком я видела, как шла перестройка замка возле Милана, где вел работы маэстро Браманте, а все скульптурные украшения внутри были сделаны самим Леонардо да Винчи.
Легким движением руки она ввела Анну в круг своей свиты и снова продолжала стремительный бег по галереям замка. Вольский некоторое время с изумлением глядел на промелькнувшее яркое пятно ее платья, на отдалявшуюся королевскую свиту. Из задумчивости вывел его хорошо знакомый ехидный смех.
— Буря миновала? Ветер утих? — спросил появившийся из-за колонны Станьчик.
Вольский нахмурил брови.
— Смотри, не попадайся этому ветру на пути. Сметет.
— Не понимаю. Что вы хотите сказать?
— Ступай-ка лучше своей дорогой, — посоветовал Вольский.
— Бедный мой господин, — вздохнул шут. — Королева — огонь, король — вода. Она — вихрь, он — покой. Ей-ей! Теперешняя королева — полная противоположность его первой жене! Был бы я королем — не позволил новой госпоже вмешиваться во все дела. Тем более в строительство усыпальницы и часовни для умершей супруги.
— Она пошла только взглянуть, — буркнул Вольский.
— Санта Мадонна! Неужто дракон способен только глядеть со своего герба? И не откроет пасть? И не обольет ядом? — с деланным удивлением спрашивал Станьчик.
— Ты судишь слишком поспешно.
— Этому я научился у нее. Все должно быть. Сейчас! Немедля!
— Тогда уходи. И поскорее, — рассердился Вольский. передразнил шут, но ослушаться не посмел и, подпрыгивая, помчался вслед за свитой.
Он упустил ее из виду, но догадывался, в каком направлении следует идти.
Вольский пошел по пустынной галерее. За поворотом он почти столкнулся с канцлером Боны доктором Алифио. На вопрос Алифио, куда направилась королева, Вольский коротко рассказал о строящейся часовне. Он заметил, что смуглое лицо итальянца побледнело, и, может быть, поэтому добавил:
— Было бы лучше, если бы ее величество…
—
— Только не в присутствии маэстро Береччи. И еще одно прошу помнить: стены здесь толстые, но у них есть глаза и уши. Поговорите с королевой в ее покоях и, конечно же, без свидетелей.
— Неужто она уже успела нажить врагов? — встревожился Алифио.
— Не знаю, ничего не знаю. Просто она совсем, совсем иная, чем прежняя королева.
В тот же день перед ужином канцлер попробовал осторожно поговорить со своей госпожой.
Рассказал, как много слышал похвал о покойной королеве, которую оплакивал весь двор, хотя она царствовала на Вавеле не более трех лет. Королевский историк и секретарь Деций записал, что плакали по ней и знать, и простолюдины, что она никогда никого и ничем не оскорбила и не обидела, всегда считалась со здешними обычаями, не пыталась править, была лишь добродетельной супругой и матерью.
— Разумеется, — прервала Бона, — не успела никого обидеть, вечно находясь в тени. Но такая тень не по мне, и я не успокоюсь, пока не узнаю, каков местный двор, какие у короля советники и каковы, наконец, мои подданные. А вы? Знаете ли вы их желания, обычаи, их нравы? И что следует делать, чтобы обрести здесь власть и влияние?
Алифио беспомощно развел руками.
— Я старался, хотя, видит бог, это нелегко. Двор нам пока что не доверяет, а страна обширная, многолюдная…
Она резко перебила его:
— Обширная, да небогатая. Казна, слышала я, совсем пуста.
— Долги большие…
— Сами видите. Вы же знаете, что король-должник беднее нищего. Вот и загадка: на какие средства содержит наш король наемные войска? Кто ему помогает отбивать нападения врагов?
— Здесь у каждого магната свое войско. И еще, должно быть, имеется посполитое рушение. Так называют ополчение служилого сословия, шляхты.
— А к чьим словам, он, по вашему мнению, прислушивается?
— Есть тут влиятельные люди. Доблестный воин Тарновский, канцлер Шидловецкий. И еще…
— Может, этот шут Станьчик?
— Еще Кмита, хозяин Виснича. Но только в последнее время он в немилости. Чересчур горяч. Тарновскому ничего не спускает.
— В немилости? Да еще буян к тому же? Вот это по мне. Попробуем его укротить. Да еще перетянем на свою сторону Вольского. В маленьких герцогствах Италии много таких враждующих родов, борющихся сторон. А здесь? Есть ли и здесь противники королевской власти? Желающие перемен?
— Да. Они не хотят, чтобы один сановник занимал сразу несколько должностей, хотят отобрать у вельмож дарованные им прежде поместья. Но мелкая, необразованная шляхта против них.