Королева четырёх частей света

Лапьер Александра

Но последняя проделка дорого стоила капитану Кастро. На отступное, которое пришлось выплатить тому семейству, ушла вся его наличность. Он ещё не оправился после этого.

— Там, в Перу, — спросил он, — сколько стоило снарядить экспедицию? В общем итоге?

— Пятьдесят тысяч золотых дукатов.

— Пятьдесят тысяч? — Он протяжно свистнул. — Вот чёрт!

— Не считая галиота и фрегата: они были не наши.

— Сейчас я такую сумму собрать не смогу. Мне нужно года два.

— На деньги от шёлка, купленного у китайцев, я собиралась...

— Про шёлк

де Веры забудь. У меня на складе лежит во сто раз больше того, что ты у него купила. И лучшего качества. Если бы нам удалось в этом году вывезти его в Акапулько и продать, пятьдесят тысяч почти набралось бы.

— Но как же взять за один раз в сто раз больше, чем мой шёлк? Даже если бы Морга позволил, такой груз на манильском галеоне занял бы две трети трюма. Это невозможно.

— Да, но место есть на «Сан-Херонимо».

Она нахмурилась.

— «Сан-Херонимо» нужно почистить и поставить новый рангоут. Сейчас он не может выйти в море.

— А этим займусь я. Оплатить новую экспедицию к Соломоновым островам я сейчас не могу. А на ремонт хватит.

Она встала, как была, нагая, с разгоревшимся лицом. Он предлагал ей осуществить её мечту.

— Ты серьёзно говоришь? — дрожащим голосом спросила она.

Молодой человек даже не стал отвечать. Взгляд его загорелся, он наслаждался своей идеей. Вообще-то Эрнандо уже несколько дней её обдумывал. План его определился; он считал его уже исполненным и теперь не стерпел бы никаких проволочек. Его карие глаза стали светлее — сделались почти жёлтыми.

Она забегала по комнате.

— Ты понимаешь, что ты мне сейчас предложил?

— А по-твоему что?

— Ты хочешь перевозить на «Сан-Херонимо» контрабанду!

— Какую контрабанду? Я сполна уплачу все пошлины, и даже сверх того. Два процента при отплытии, одиннадцать по прибытии. Если мы вернёмся в Мексику на «Сан-Херонимо», казна получит около пяти тысяч песо. Поверь, никто нам и слова не скажет.

Она всё не могла успокоиться. Дух захватывало. Починить «Сан-Херонимо», возобновить экспедицию... Она продолжала ходить туда-сюда: натыкалась на кресло и поворачивала обратно.

— Ты остановишься когда-нибудь? — насмешливо спросил он.

Она обернулась и серьёзно посмотрела на него:

— Хорошо. Сейчас остановлюсь.

Она подошла к постели и склонилась над ним. От подступившего желания у него перехватило в горле.

— Выходи за меня, — еле слышно выговорил он.

* * *

— Не понимаю, не понимаю, не понимаю!

— Чего же вы не понимаете, донья Хуана? — угрюмо спросил Дасмариньяс.

— Не понимаю, как такой дворянин, как ваш кузен, может связать себя с такой, как донья Исабель. Она же настолько его старше!

— На четыре года, — всё так же мрачно уточнил Дасмариньяс.

Он не счёл нужным упомянуть о том, что дон Эрнандо был несовершеннолетним. Что до двадцати пяти лет ему, чтобы жениться, нужно было разрешение губернатора. То есть Морги. Или Дасмариньяса. Разговор между кузенами по этому поводу получился бурным.

Крутить с гобернадорой любовь — это одно дело. Жениться —

совсем другое. Кастро Боланьос-и-Риваденейра Пиментели были в родстве с графами Лемос. Их род был намного, намного знатнее, чем у доньи Исабель, которая к тому же не приносила никакого приданого. С какой стороны ни посмотри на этот брак, он позорил Эрнандо. Это был мезальянс.

Кроме того, если Эрнандо покидал Филиппины, чтобы открыть торговлю в Мексике, это означало конец камбоджийским планам. В Маниле они могли бы оставаться компаньонами. Но их время здесь кончалось.

— Положение затруднительное, — высказался дон Антонио де Морга. — Этак и наши вдовы с дочерьми начнут выходить замуж за кого вздумается! Без разрешения отца, братьев, чьего бы то ни было.

— Вы ошибаетесь, дон Антонио, — возразил Дасмариньяс. — Братья Баррето обеими руками за! Они говорят, что это брак вполне естественный: аделантадо Менданья не мечтал бы о лучшем преемнике, чем его родственник.

— И всё же, — не уступал Морга, — если наши вдовы и дочери начнут сами подбирать себе мужей знатней себя, моложе и богаче...

— При чём тут они? — прервал его Дасмариньяс. — Вы ведь говорите только об этой женщине!

— Вы правы... Я не знаю, что такое гобернадора, какого это рода существо. Но чтобы действительно прямо-таки...

Он не закончил мысль.

Исабель Баррето сочеталась браком с Эрнандо де Кастро в Манильском соборе в мае 1596 года. День в день через десять лет после первого своего замужества. Через семь месяцев после смерти Альваро. Через три месяца после прибытия на Филиппины.

И через двадцать четыре часа после совершеннолетия того, кто стал её главной в жизни любовью.

По странному капризу судьбы в это самое время в Лиме испустил дух капитан Нуньо Родригес Баррето.

Но об этом донья Исабель узнала лишь много позже.

Её горячо любимый отец отдал душу Богу в тот самый миг, когда она вручала свою любимому человеку.

Глава 15

«БОЛЬШЕ ВСЕГО ЛЮБОВЬ ПОХОЖА НА АД» [29]

29

Св. Тереза Авильская. — Примеч. авт.

Со дня свадьбы у неё началась новая жизнь. Избавившись от страха перед будущим, Исабель целиком предалась своей радости. Молодость Эрнандо её не смущала. В двадцать восемь лет она твёрдо шла тем путём, который сама полагала своим.

Ночь без объятий Эрнандо казалась ей пыткой. Он стал её сокровищем. Точно так же, как мечта о золотых островах царя Соломона, сила тяги к Эрнандо ослепляла и переполняла её. Согласию же между ними Исабель сама удивлялась. Равновесие сил, гармония, какой она ещё никогда не знала. Они разделяли общую любознательность, общую любовь к роскоши, общую практическую сметку... и общую жажду власти.