Королева демонов
Шрифт:
– Твои увечные ноги нас не замедлят, если поедешь верхом, – возразил Хасик. – Я не настолько глуп, чтобы терять тебя из виду, хаффит. Если я погибну в бою, ты отправишься одиноким путем со мною.
– Даруй мне, Эверам, такое везение. – Кривясь от боли, Аббан взгромоздился на зверюгу и привязал себя ремнями к седлу.
Как и пообещал Хасик, езда отразилась на его промежности меньше, чем он помнил из прошлого опыта.
– Спасибо и на том, – выдохнул он, когда они устремились на юг, и быстроногие кони вскоре
Позднее они встретились с возвращавшимся разведчиком Ормана.
– Монастырь атакуют снова, прямо сейчас, – доложил баджин. – Чины осадили главные ворота, а в гавани полно их кораблей. Если не возьмут сегодня, то завтра он точно падет.
– Черное сердце Най! – прорычал Хасик. – Поторопи людей. Мы помчимся стрелой.
К минуте, когда Хасик скомандовал остановиться, Аббан порадовался, что остался без яиц. Кони были в мыле, но обзор получился отличный – монастырь четко виднелся вдали.
Солнце садилось, и бой завершился, чины отступили в палатки и меченые круги.
Они могли позволить себе взять паузу и выждать. Узкая дорога, которая восходила на высоченный утес, была забита тысячами людей, а сухопутные силы способны добраться до ворот только по ней. Они разбили у подножия лагерь, рассчитанный на сколь угодно длительную осаду.
– Они знают, что защитники слабы, – сказал Орман.
– И что никто не придет на подмогу из Водоема Эверама, – согласился Хасик. – Их тыл почти не защищен.
– Мы можем напасть на рассвете, – кивнул Джесан.
– На рассвете?
– Солнце заходит. Мы не можем атаковать ночью.
– У меня господина нет, – сказал Хасик. – Никто не укажет мне, чего нельзя делать. Это ничем не хуже того, как поступили с нами в Ущерб рыбаки.
– У чинов много нечестивых путей, не обязательно ходить всеми, – заметил Джесан.
– Нечестивых путей больше нет. Мы свободны. – Хасик повернулся к Орману. – Пусть кони час отдохнут, потом выступаем.
Во мраке ночи, когда все чины попрятались по палаткам или без амуниции и оружия грелись у костров, пятьсот отборных воинов Хасика нанесли удар.
В ходе последовавшей бойни вражеский лагерь был уничтожен, но Хасик действовал умнее принца Джайана – он резал и жег в стороне от неприятельских складов.
В толпе рыбаков прорубили просеку, безостановочно сминая их ряды и взбираясь на возвышенность. Чины последовательно возвели укрепления, но те предназначались для защиты от нападения из-за монастырских стен, а не с тыла. Вскоре Евнухи полностью завладели дорогой и прикрыли Хасика, когда он, Джесан, Орман и Аббан подъехали к воротам.
Хасик задержал дыхание, но зря. С оглушительным лязгом цепей и противовесов опускную решетку подняли, впуская его отряды.
Дама Хеват и кай Ича ждали во дворе. Оба были в крови, белые одежды дама запятнались
Хеват поклонился высокомерно и неглубоко, как кланялись дама шарумам:
– Сын Реклана, Эверам прислал тебя в час тяжелейших для нас испытаний…
Не слушая его, Хасик повернулся к Орману и скомандовал:
– Поставь на стены сотню свежих людей. Еще пятьдесят пусть охраняют двор.
– Мне и в подвалах люди нужны, – сказал Ича. – В пещерах под ними скопились чины, они напирают на двери…
– Еще пятьдесят в подвал, – приказал Хасик Орману, не удостоив Ичу взглядом. – Остальным вели приготовиться выехать снова, коль скоро мы завладели воротами.
Ича сжал кулаки:
– Мы сокрушим их на рассвете.
Хасик соизволил на него посмотреть:
– Нет, мальчик, мы сокрушим их сейчас, пока они разрозненны и в крови. Сейчас, пока они не сбежали с продовольствием или не подкопались и не ударили по нашему арьергарду.
– Еще стоит ночь… – начал Хеват.
Аббан закатил глаза:
– Умоляю тебя, дама. Этот твой довод уже однажды опровергли.
Дрожа от бешенства, Хеват бросил взгляд на Аббана:
– Почему эта падаль еще жива? Я думал, ты давно его убил.
– Ты всегда попадал пальцем в небо со своими расчетами, – ответил Хасик.
– Он же тебе член отрезал! – прорычал Хеват.
– А я сожрал его член, – кивнул тот. – А потом оскопил все мое войско, чтобы никто не считал себя лучше меня.
Хеват побледнел:
– Это святотатство…
Хасик с улыбкой обнажил кривой нож:
– Молись Эвераму, чтобы свыкнуться с этим, дама.
Глава 9
Маджахи
334oП.oВ.
Кровь, Дамаджах.
Инэвера взяла у Ашии откупоренный флакон и вылила несколько драгоценных капель на лежавшие в ладони кости. Сомкнула пальцы и привычным движением покатала гладкие, отполированные кубики, смачивая их целиком.
Хранившаяся запечатанной и в холоде, вдали от солнца, густая жидкость еще содержала толику магии, крупицу души носителя. Достаточно, чтобы настроить кости, выведать у Эверама несколько тайн и упорядочить круговорот вариантов будущего, которые хаотично перед нею бурлили.
Этот ритуал Инэвера отправляла ежедневно, в полной темноте перед рассветом. Бывало, что будущее оставалось непознаваемым, – в нем слишком многое сходилось, расходилось, и вычислить вероятность не удавалось. В других же случаях оно резко обрывалось, возвещая ее смерть.