Королева для эстонцев
Шрифт:
— Ге-гельсу! Ге-ге-гельсу! — Лариса даже заикаться начала.
Я нашла у Гельсу красный блеск и старательно в нем измазалась. Я успела дойти только до косяка, а Ира уже на всех парах мчалась к эстонцам. «Пары» у нее, правда, были муравьиные.
— А! А! — вскрикнула Лариса. — Сейчас облако. Облако!
Ира начала шататься, я же прижалась к косяку и изобразила парочку конвульсий.
— Ой, что случилось? — спросила я бодреньким голосом. — Ой, что это? Включите кто-нибудь свет! Что-то я не то съела.
— Не знаю, вроде бы я ничего не ела, — сказала Ира, включая свет.
— А-а!
— Гель-гель-гель, — заикалась Лариса. Да вроде бы не гель, а помада. — Гельсу-су-су!
— Так, Оля, не подходи ко мне! — сказала Тома.
Эстонцы вытянули шею, чтобы посмотреть на меня, и синхронно шарахнулись, увидев мою перемазанную рожицу.
— Так, я нигде не испачкалась? Ни в чем? — засуетилась Ира.
— Да я тоже, кажется, ничего не ела. Ой, я кого-то съела? Надеюсь, это была белочка. Хотя тогда бы я, пожалуй, волос нахваталась.
— Ты… ты и так нахваталась. Гель-гельсу! — причитала Лариса и просигналила нам. — Облако. Облако уходит!
— Вроде бы оно плав… пла… пла, — я изобразила плавный обморок и восстала кроваво-напомаженным монстром. Ирка упала на пол и теперь медленно поднималась. Эстонцы чуть на шкаф не спрятались. Неужто так страшно? Я опиралась на косяк, периодически действительно соскальзывая с него из-за измазанных рук. Выправившись, я пошла вперед, подтаскивая левую ногу. Я заподозрила, что прихватила с собой чью-то обувку, но проигнорировала сей факт, и самоотверженно двигалась по направлению к Ире, которая воздвигалась над полом, все медленнее и медленнее. Мы с Ирой долго и со смыслом фыркали друг на друга, изображая разговор. Условившись и более-менее внятно сообщив, что я уже поела, а Ира еще нет, она потопала к Подушке, жуткой скрипя тапочкой об пол, я же старательно прятала лицо, дабы никто не увидел на нем шальную улыбку.
— О-о-о! Большое облако! Большое облако! — завопил наш с Ирой оповеститель Лариса.
Мы с необыкновенной прытью кинулись на кровати, подгребая ногами. Вскоре мы уже "пришли в себя".
— Хм, чей это волос? — удивилась Ира, что-то вытаскивая изо рта.
Подушка нервно провел по волосам.
— Что это за гадость опять? — воскликнула я, облизывая пальцы.
— И что?
— Кетчуп… со вкусом металла…
— Кровь! — ужаснулась Ира.
— Что??? — я поскорее отдернула руки, с «ужасом» уставившись на них. — Пойду-ка смою.
Подушка пошел со мной. Я очень удивилась, постучав пальцем по голове. Мозгов не хватает? Ира расхохоталась. Мы с ним вышли.
— Ты куда? — вожатый Дима, видно, под дверью караулил.
— Да вот измазалась, — сказала я, крутя перед ним «окровавленными» руками.
Дима с ужасом уставился на них.
— Ты же сказал, что эстонцев нельзя. Вот мы их и съели, — сказала я.
Дима ужаснулся еще больше, тут из комнаты вышел Подушка.
— Ну, этого еще не доели. Сейчас исправлюсь, а то там уже грязно, пойду вниз доедать, — сказала я. Подушка решил было сдавать назад, но я так живописно взмахнула руками, что он все понял и подошел за мной. Я еле спустилась по лестнице. Смех уже некуда было девать.
И тут я поняла, что мыла нет. Мы же сами его все и собрали. Пришлось просить у мелких,
— Ты чего посреди коридора стоишь? — спросил Подушка.
— Я стою у ресторана, — сказала я.
— В коридоре же…
— Замуж поздно, сдохнуть рано, — вздохнула я.
— А? — не услышал Подушка.
— Ой, слава богу, ты не слышишь, — порадовалась я.
Мы вышли на улицу, и я стала решить, кого пугать. Подушка ступорился, решая, зачем мы вышли на улицу.
— Что, лезть по кипарису? — спросил он, залезая наверх.
— Лезь, лезь, ты сам решил, я тебе не помогала, — сказала я.
Эстонец слез обратно, я усмехнулась.
Мы потрясли кипарис, стуча в окна, на головы нам посыпались шишки. Ужас!
— Эй, тут никого нет? Нет? — послышалось от окна, мы поскорее убежали.
И тут меня посетила гениальнейшая идея сходить в столовую! Мы пошли в столовую. Ой, обрыв и темно! А я высоты и темноты боююююююсь!
Дошли мы до столовой, подергали — закрыто, поднялись на второй этаж, там тоже закрыто.
— Н-да, все закрыто, — констатировала сей факт я.
Мы спустились к кипарису. Тут я увидела давно вожделенный мною бортик и забралась на него. Я давно хотела по нему побегать, а днем как-то не очень. Класс! Особенно когда меня Подушка держал, чтобы я не рухнула вниз. Вдвойне класс! Еще одна гениальная идея, и мы залезли на Пушкинский грот. Блин, тут еще части ступенек нет.
— Ой, ай! Ух! — блин как бы не свалиться!
— Ольга, ты же вроде высоты боишься, чего же ты к ней стремишься? — удивился парень.
Последняя ступенька подвела парня, и ему пришлось спешно заткнуться, дабы восстановить равновесие.
Мы забрались на самую высокую площадку, откуда можно упасть и заметить это, только когда столкнешься с водой.
Обратно спускаться. Блиииин! Я еле-еле спустилась пониже, сползая по бортику, но у второй лестницы бортика не было, только стена, а за нее не удержишься, да еще и не все ступеньки на месте.
— Ты что? — удивился эстонец.
— Как я отсюда слезу? Ужас! Зачем я сюда залезла? — ужаснулась я. — Подушк, можно, я отсюда спрыгну?
— Нет, ты давай как-нибудь не спрыгни уж, — сказал он.
Я стала медленно и максимально осторожно спускаться. Фу-у-у-ух, спустилась. Мы подошли к памятнику, подергали за флаги и пошли на сказочную поляну. Вот класс, ничего не видно под ногами, ходишь, спотыкаешься, как будто ты в дремучем в лесу. А светильники классные, как будто светлячки. Подушка подошел к одному из них, он осветил ему только плечи и ниже.
— Медный всадник без головы, — расхохоталась я.
Теперь мы пошли на греческую эстраду, ночью она особенно хороша. Мы посидели на всех скамеечках, точнее я присаживалась, а Подушка только непонимающе смотрел на меня и ходил следом, потом на нас насорили белочки. Я надеюсь, что только насорили! А мы спустились к мосту желаний. Тут был небольшой лесок, в котором от дерева к дереву было не дотянуться. В итоге от дерева к дереву я перемещалась перебежками, ибо там был скат. Мы перешли мост желаний, полюбовались ночным пляжем и морем. Так жаль, что нас на пляж ночью не водят! А вон и синяя дача. Ой, какая лестница!