Королева для эстонцев
Шрифт:
— Подушка, я не пойду! — сказала я.
Мы пошли в обход, шли мы долго.
— Подушка, это Су-Уксу! — сказала я, услышав и видев речку.
— О-о! — ужаснулся парень, мы быстрее пошли к дачам. Вот путешествие через Москву на Мулловку!
Вот и любимый дубок (ура, мы до него дошли!), и любимая синяя дача. Вернулись! Дима на посту не наблюдался, так что мы поскорее зашли к себе.
— Нет, люди, куда же Ольга-то с Подушкой делись? — удивилась Ира.
Я пригнула Подушку к полу.
— А может, она и вправду
— Ага, щаз. Скорее, Подушка всех ест, поэтому тако-ой большой! — усмехнулась Ира.
Подушка удивился и даже рот раскрыл, я его поскорее закрыла. Ой, ромашка, дубль раз, дубль два!
— Вы где были? Вы где были? Вы где были? — тут же спросила Ира.
— Да так, — ответила я. — М… мы вроде бы никуда не уходили. Мы вроде бы тут и были…
Подушка молчал.
— Не знаю, почему украинцы до сих пор орут. Не верьте сплетням, что после поезда я хожу с окровавленным топором. Я сама ничего не помню, — сказала я.
Тишину нарушила ворвавшаяся в комнату Гельсу.
— Привет, — сказала она.
Ира расхохоталась, за ней вся комната. Подушка с Одеялом обиделись на нас.
— Вы так и не поняли, что весь спектакль был устроен для вас? — спросила я. — Only for you!
— Only you, — запела Ира.
Я быстро ушла на свою кровать, предварительно ткнув Ирку, эстонцы все еще держали на нас обиду и демонстративно сели на Валькину койку. Та их быстро выгнала. Так они и остались стоять посреди комнаты. Потом Подушка сообразил и сел на стул. Одеяло попрыгал вокруг него и решил сесть ему на колени. Подушка поскорее их убрал. В итоге они сели на тумбочки, причем долго не могли решить, кто где, и пересаживались. Мы переглянулись с Ирой и поменялись кроватями. Эстонцы заступорились и уставились на нас. Мы еще раз поменялись и еще раз.
— Это заразно? — зашушукались наши соседки.
И тут послышались шаги вожатого. Я была на Ириной кровати, Подушка на последней ступеньки ее тумбочки. Я задрала матрас, Подушка поскорее туда залез и затих. Самоупаковывающаяся у меня Подушка! А вот Ира долго упаковывала Одеяло, ибо у него высовывались то ноги, то голова. Наконец, он был утрамбован до попискивания из-под матраса. Зашел Дима, прошел туда-сюда. Точно, заразно. Ушел.
— Господи, будильник! Московское время столько-то, столько-то! — сказала я.
— Если бы он так говорил, я бы ему подушку в рот засунула! — прогневалась Ира.
Я хихикнула.
— Я не кляп, — заявил Подушка из-под подушки.
Во мне проснулось экспериментаторское желание: а далеко ли я улечу, если Подушка подпрыгнет? Я тихонько просунула руку под матрас и ткнула подушку.
— Ой! Тут что-то колется! — воскликнул парень, впрочем, не шевелясь.
— А я там свой браслет шипастый забыла. Если найдешь, вытащи, — сказала она.
Тут Подушка подпрыгнул, я полетела совсем недалеко, всего сантиметров
— Ой, тут тоже что-то колется! — воскликнул Одеяло.
Мы с Иркой захихикали.
— Сейчас у меня Иркины наклонности проснутся! — угрожала я, выражая этим свое неудовольствие по поводу невысокого подскока. Я стукнула рукой по матрасу. Подушкина голова высунулась оттуда. Я стукнула еще раз, и еще, эффект такой же. Н-да…
Ирка расхохоталась.
— Все, сейчас будет второй заход! — сказала Ира.
— Сейчас буду прыгать! — заявила я. Ага, с парашютом!
Я встала.
— Не надо, не надо, не надо, — заканючил Подушка.
Я легла на место и постучала ногой по бортику.
— Слава богу, не по мне, — вздохнул Подушка.
— Сейчас будет второй заход!
Мы вылезли и пошли с Подушкой вниз. Там мы растворили мыло и заполнили мыльной водой целое ведро. Я радостно вдыхала аромат мыла.
— Ах…
Подушка жутко на меня покосился, достругивая об кольцо мыло. Странно, у меня не стругалось…
— Ну, мыльница я, мыльница! — сказала я.
Мы принесли воду наверх.
— О, класс! — сказала Ира.
А они уже тут натянули веревки.
— О-о, осторожнее, с такой высоты, наверное, не видно, что тут веревки, — сказала я Подушке.
Мы сложили все тапочки в одно место, а воду разлили в другое. Подушка залез на самую верхнюю ступеньку и взирал оттуда на меня.
— Слушай я и так шею сворачиваю, а ты еще выше забрался. Скажи словами, я все равно тебя не вижу. Ты так высоко-высоко и далеко-далеко!
— За 7-ю морями, за 7-ю лесами, — запела Ира.
— Ага, за семью морями, за семью лесами, — поправила ее я.
— Ха, до меня такой смысл не доходил, — сказала Ира.
— Ага, а до меня цифры долго не доходили.
Подушка долго меня гипнотизировал и, наконец, родил:
— Ты куда? — спросил он.
— К Диме, — нашлась я после секундного замешательства.
Он долго ступорился, я успела натянуть еще одну веревочку и добавить еще одну припрятанную тапочку. Под конец решила оккупировать Иркину кровать (понравилось мне). Я позволила Подушке упаковаться под матрас и прислушалась. Блин, ничего не слышу.
— Подушка, послушай, кто-нибудь идет? — попросила я.
Парень не то прислушался, не то всерьез задумался.
— Идет, — наконец изрек он.
— Кто-то большой и круглый? — уточнила я.
— Ты меня за кого держишь? — спросил парень.
— Все-все, скрипач, — сказала я, укладывая его на место. — Люди, идет!
Все быстро попрятались на своих койках, поспотыкавшись местами об свои же тапочки. Ирка в последний момент спрятала голову Одеяла, и ей тут же досталось от Димы за то, что она спит на моей койке, пока я в изоляторе.