Королева для нищего
Шрифт:
Артем двигался неторопливо, растягивая удовольствие. Ловил каждый ее стон, который пробирал до мозга костей. Она в этот момент была такой ласковой, такой отзывчивой, позволяя делать с собой все, что он хотел.
— Давай, ласточка моя, поворачивайся на животик.
Вера послушно перевернулась, упираясь коленками в матрас. Пытаясь скрыть собственный страх, Вера тряхнула головой, но все равно обернулась через плечо, смотря на Артема.
— Я не уверена, что готова, Тём…
— Значит, я подожду, когда ты будешь готова, — он наклонился, целуя ее в мочку ухо, снова входя в тело
— Быстрее… — она захрипела, утыкаясь носом в одеяло, теперь уже двигаясь ему навстречу. Вера не поняла, что почти завизжала, когда наступил оргазм.
— Ну не плачь, Рыжая, — Артем, совершенно по-хозяйски вытер ей поясницу ее же футболкой, себя заодно, а потом завалился на спину, подтягивая девушку к себе.
— Просто не ожидала, что так сильно… — она пыталась отдышаться, заглядывая ему в глаза. Он тепло улыбнулся, целуя ее в макушку и вытирая слезы с ее щек.
— Кстати, сзади ты смотришься так же, хорошо, как и спереди, — Артем подмигнул и тут же прикрылся рукой, потому, что Вера шлепнула его ладонью, по животу.
— Заткнись, — она снова его ткнула пальцем, удобнее устраиваясь у него на груди.
Вере казалось, что именно ради таких моментов стоит жить. Речь не только о сексе, а о том, что происходит после, когда окружающий мир перестает волновать. Ради глупых разговоров, которые ни о чем и одновременно обо всем. Ради того, чтобы он перебирал медленно волосы, а потом, снова задумавшись, касался их губами, зарывался в них носом. Ради того, чтобы прижиматься к нему, обнимая и переплетая пальцы.
Артем глянул на небольшой будильник на прикроватной тумбочке и тяжело вздохнул.
— Верка-а-а.
— М?
— Мне домой пора.
— Не-е-е-т, Тём, — Клинкову разморило, и она почти дремала рядом с ним, крепко держа его за руку.
— Ритка заболела, я обещал приехать.
— Что-то серьезное? — Вера тут же проснулась, поднимая голову.
— Женя сказала обычная простуда, — он пожал плечами, гладя Веру по голове, — Ей там самой какая-то помощь нужна, она попросила приехать.
— Как она реагирует на то, что ты не ночуешь дома?
— Почему не ночую? Ночую. Иногда, — он встал с кровати, натягивая носки, а потом джинсы. Вера подтянула к груди одеяло, с тоской признавая, что все хорошее имеет свойство заканчиваться.
— Попросила бы передать ей привет, да боюсь, она не поймет.
Артем повернулся к девушке, молча смотря ей в глаза, как будто пытался запомнить.
— Не грусти, малыш, но я, правда должен ехать, — он погладил ее по щеке и отстранился, надевая свитер.
— Подожди, я провожу тебя, — Вера подскочила, накидывая на плечи халат, а потом на глаза попались порванные трусы. Она потрясла клочком тряпки в воздухе, выразительно смотря на мужчину.
— Возбуждает, правда? — Исаев хохотнул, а потом резко пригнулся, потому что остатки белья полетели в него, — Вы, Вера
— Советую уходить, молча, чтобы не огрести.
— Это издержки профессии.
— Какой еще профессии, Исаев?
— Быть женщиной разве не профессия?
Сейчас он был похож на мальчишку. Довольного, улыбающегося мальчишку.
— Иди, давай, иначе еще пара секунд и я тебя никуда не отпущу, — Вера игриво толкнула мужчину в грудь, после того, как он надел куртку.
— Я помню, что под халатиком у вас ничего нет. Не стоит лишний раз акцентировать на этом мое внимание, это очень сильно отвлекает, — Исаев прижал ее к стене в коридоре, чуть распахивая халат и целуя ее ключицы, — Если бы ты только знала, как я хочу остаться. Забить на все хуй и остаться. Вер? — он взял ее лицо в ладони и прижался к ней губами, — Я так устал от всего.
— Ты обещал дочери приехать, — Вера млела под его настойчивыми поцелуями, подставляя ему свое лицо.
— Выгони меня.
— Выгоняю… — а сама вцепилась ему в куртку, притягивая ближе, целуя в ответ.
Так и стояли в потемках в коридоре, пока дышать стало нечем. Это было наваждением. Удовольствием, которого всегда было мало, хоть сколько дай.
— Все. Пошел, — Исаев оторвался от ее губ со звонким чмоком.
— Иди, — она подтолкнула его к двери, придерживая спадающий халат с плеч, который он успел развязать. Он кивнул и посмотрел на нее последний раз, скрылся за дверью. Клинкова выдохнула, упираясь лбом в стену.
Да, ради этого бедлама действительно стоит жить.
Жизнь как-то сама собой вернулась в привычное русло.
Бабушку из больницы чудесным образом выписали на следующий день. Вера долго извинялась и объясняла причину своего отсутствия, пришлось, конечно, кое-где приврать, но, увы, бабушка не купилась, устало махнув на внучку рукой. Дядя Гриша вернулся домой только под утро, на удивлении трезвый, но слишком хмурый и молчаливый.
— Чего это с ним? — Нина Степановна кивнула головой на сына, провожая его взглядом.
— Палёнки наверно обожрался, — Вера пожала плечами, продолжая разбирать пакеты с продуктами.
Вера старалась вести себя тише воды, ниже травы, но разбора полетов избежать не пришлось. Кстати, как и Грише. Они стояли перед Ниной Степановной, как два нашкодивших кота, опустив голову. И было бы смешно, если бы не было так грустно. Бабушка не хотела ничего слушать, ни про Артема, ни про Люду, как не странно. Даже последний, самый важный аргумент в этой словесной перепалке — горящие глаза Веры и трезвый «выхлоп» Гриши не сыграли решающей роли.
Естественно, о том, чтобы расстаться с Артемом, больше и речи идти не могло. Если придется скрываться — значит, будет скрываться, но чтобы отступиться от него — ни за что. Но больше всего Веру удивило то, что Гриша не поддакивал бабушке, не называл Клинкову позором семьи, которою таскали мужики. Он молчал, изредка кивая головой, погруженный в свои мысли.
— Тебе не кажется, что мы уже слишком взрослые, чтобы ты нам что-то запрещала? — Вера недовольно сложила руки на груди, приваливаясь бедром к шифоньеру в бабушкиной комнате.