Королева дорог
Шрифт:
И так получилось, что это было в день моего рождения — тринадцатого мая. Я никому об этом не сказала, мне казалось, что никому это и не будет интересно.
Перед этим мы со Стасом много виделись, много общались касаемо дела, и ничего не говорило о том, что его отношение ко мне как-то изменилось после той ночи с 1 на 2 мая. Опять опытный наставник, официально-дружеский тон.
С Кристиной я не виделась всё это время, она улетела в Париж к подруге — дочери Вадима — Вете, с которой когда-то встречался
Я помню, что Кристина попрощалась со мной третьего, пожелала удачи со Стасом и, вся воодушевлённая, уехала в аэропорт. Мне было интересно, что, казалось бы, легко всё переносящая девушка чувствует внутри на самом деле. Ведь вечер первого она провела с нами, хотя наверняка хотела с Вадимом, да и ушла рано в дом, ей было скучно в компании, где все разбились на пары.
Поэтому я никому не сказала, что у меня день рождения. Кристины не было, а Стасу это безразлично. Я так решила сразу, как только он десятого сказал, что я иду в детский дом тринадцатого мая.
Рано утром я приняла душ, надела голубой костюм: строгую юбку, белую блузку и пиджак. На нос нацепила очки с обычными стёклами, на самом-то деле зрение у меня отличное. Волосы заколола наверх, надела туфли на квадратном высоком каблуке. Сумочка выбрала чёрную, в тон туфлям. Всё строго. На лице косметика, что делало меня немного старше.
Стас зашёл за мной в пятнадцать минут девятого. Я немного нервничала, о своём дне рождения я не помнила совсем.
— Готова? — спросил он, оглядев меня.
Я кивнула, взяв папку. В ней были липовые документы липовой фирмы, от имени которой я и должна была прийти.
В девять мы приехали в город (дом находился за его чертой), а к двадцати минутам десятого подъехали к детскому дому № 11.
— Не нервничай, ты отлично выглядишь, ничего не может произойти, кроме того, что твоим деньгам обрадуются, — говорил мне Стас.
Я кивала, стискивая в руках папку.
Директор уже ждал меня, с ним созвонились накануне и договорились о встрече. Я вышла из машины и пошла к приюту. Секретарша провела меня к нему.
За столом сидел, когда я вошла, лысоватый мужчина лет сорока с русыми усами. Он привстал и поздоровался.
Я, как во сне, прошла к длинному столу переговоров и села за него, положив перед собой папку.
Директор совсем не улыбался.
— Я по поводу спонсорской помощи от компании «Юг-мебель».
Очки мне ужасно мешали, так и хотелось снять их.
— Я вас слушаю, — холодно заявил он, сложив руки на столе, сцепив их в замок.
Я мельком посмотрела на него, прежде чем достать бумаги. Его тон мне не понравился, обычно так не говорят со спонсорами.
Я начала говорить заученную фразу о том, что компания, представителем
Когда я закончила, лицо его не стало мягче. Я объяснила ему механизм передачи денег электронным путём на их счёт, он всё молчал, а потом вдруг резко встал и заговорил.
— Я свяжусь с вами, как только всё выясню. И про вашу компанию, и про вас, и про ваши деньги, мошенники чёртовы!
У меня, наверное, вытянулось лицо. Я не верила своим ушам. Человек так себя вёл, будто знал о чём-то!
— Пошла вон, спонсор! — заорал он. — Деньги отмывать ваши грязные в детском доме! Скоты!
Я вскочила из-за стола, схватив папку и сумочку. Он вылетел в приёмную за мной.
Не помню, как оказалась на улице, бежала, куда глаза глядят. Я совсем забыла, что Стас обещал ждать меня на следующем перекрёстке в машине.
Я остановилась только, когда ногу сильно подвернула. Тут же рядом со мной затормозила машина — это был Стас.
— Что случилось? Садись, Аглая! — прокричал он. Я оббежала машину и села рядом с ним на переднее сиденье.
Сев, я мгновенно расплакалась и долго не могла ничего произнести. Он остановил машину и повернулся ко мне. Меня всю трясло, косметика размазалась по лицу. Еле-еле он выдавил из меня то, что произошло.
— И что ты так расстроилась?
— У меня… не получилось. Я не могу, — рыдала я.
— Это не ты не можешь, это его предупредили, ты разве не поняла?
Я притихла, испуганно глядя в него.
— Как?
— Очень просто. Теперь ты видишь, что мне никому доверять нельзя.
Я смотрела на него во все глаза.
— Это меня подставили, да? Специально, — прошептала я, и опять слёзы потекли по лицу. — Ну почему именно сегодня! Стас, почему?
— Ты тут ни при чём. Кому-то не нравится, что мы часть денег жертвуем на благотворительность. Но это — правило нашего клуба.
— Нет, это меня подставили… Неужели, — я прикусила язык, чтобы не проболтаться, обещала же себе ничего не говорить о своём празднике, а так хотелось поделиться…
Он не принял во внимание мою последнюю фразу, мы поехали обратно домой.
— Теперь тебе нельзя некоторое время высовываться, чтобы не пошли слухи о мошенниках. Уляжется, тогда. Месяца через три — четыре. — Казалось, в его голосе не было ни капли правды, потому что он для себя уже решил — нельзя подвергать опасности меня или кого-то ещё. Или что я не справлюсь, что было ещё неприятнее. Я же для него была готова на всё.
— Может, я вообще тебе не понадоблюсь, тебя из-за меня подставили. Кто-то захотел мне сильно насолить.