Королева его сердца
Шрифт:
Действительно, на ней было искусно украшенное драгоценными камнями платье неестественно яркого розового цвета. Оно открывало будившую воображение верхнюю часть тела Мод и расходилось колоколом от талии до уровня ниже колен. Чулки плотно обтягивали ее икры, такие мускулистые, каких Данте не доводилось видеть раньше даже у солдат, привыкших к самым далеким переходам. На ногах у нее были изящные атласные туфельки, такие тонкие и облегающие ногу, что изгибались, как вторая кожа, когда она поднималась на носки.
– Я вижу, не одни цыгане хранят свои костюмы, –
Поддразнивание Данте заставило Мод слабо улыбнуться:
– Это мой шанс вознаградить Глори за то, что она взяла меня к себе, сделала меня кем-то вроде члена семьи. Я сделаю для нее все.
– Даже это? Один неверный шаг, Мод…
Она подняла руку, чтобы заставить его замолчать:
– Не нужно тратить время на чтение мне нотаций о необходимости предвидеть все возможные последствия. Давайте ваш динамит.
– Сначала мы с мистером Блу проверим вашу проволоку.
– Никакая это не проволока. Всего лишь засаленная старая веревка.
Казалось, Данте никогда не поймет, что такое проволока. Он осмотрел стрелу, проверил узел на ней и вручил уникальный снаряд мистеру Блу.
– Данте? – Голос Мод дрожал.
– Что?
– Видишь этот сверток, что я оставила там, у камня? Как ты просил, я принесла зеркало. Я хотела, чтобы ты знал, что оно здесь, на случай, если… на случай, если я… потом забуду сказать тебе об этом.
– Мне оно не понадобится, Мод. Я рассчитываю на тебя, но объясню, что от тебя потребуется, позднее… когда ты вернешься.
Она кивнула. Мод еще не знала, что Данте был намерен попросить именно ее осуществить его исчезновение. И для этого были достаточно веские причины. Ехли бы этот дерзкий план увенчался успехом, Глориана была бы только благодарна. Он подумал о тех, с кем Глориана была ближе всего, – это были Мод и ее лошади, отверженные неудачники, когда-то сослужившие ей верную службу. Для него было невыносимо сознавать, что она причислила его к этой коллекции единственно из чувства признательности, и поэтому он решил удалиться.
Мистер Блу изготовился и прицелился. Губы его шептали молитву, когда он, сильно оттянув тетиву, выпустил стрелу. Она с каким-то воем рассекла воздух, смотанная у ног мистера Блу веревка со свистом размоталась, и наступила тишина.
– Тяните, – внезапно охрипшим голосом выдавил приказ Данте.
Все трое принялись тянуть веревку к себе, и никто из них, казалось, не сомневался в точности прицела мистера Блу. Но вот они ощутили сопротивление веревки, крепнущее с каждой секундой. Они стали тянуть сильнее, и веревка поднялась с земли на высоту их рук.
– Дерево, – скомандовал Данте.
Они завели ее вокруг ствола крепкой сосны и напрягли все силы, пока веревка не превратилась в туго натянутую струну.
– Закрепите ее, – выдохнула Мод. – Она схватилась за веревку и попробовала подергать. Горло ее вовсю работало; она судорожно глотала, а когда заговорила, голос ее показался незнакомым: – Хорошо. Я могу по ней прогуляться.
Когда Кристель слизала с руки хозяйки пригоршню овса, Глори поняла, что опасность миновала.
Миссис Блу улыбнулась
Наверное, он устал, оставаясь на страже всю ночь. Она выглянула из сарая, надеясь увидеть Данте, отправлявшегося завтракать, но вокруг дома крутились лишь несколько помощников Питера. Она поморгала и посмотрела снова – одним из мужчин, потягивавших кофе, был пожилой работник, к которому, как думала Глори, ходила ночью Мод. По спине Глори забегали мурашки.
Она побежала к дому, едва замечая приветственные возгласы ковбоев. Промчалась через кухню, мимо миссис Блу – в спальню. Мод там не было. Сердце Глори бешено заколотилось, она прижала ко рту кулак. Этот ковбой… Она хотела спросить у него, не видел ли он Мод, но такой вопрос мог выдать предположение Глори о том, что они провели ночь вместе. О, да черт с ней, с репутацией Мод, она напрямик спросит его, был ли он с ней.
Но где они могли бы провести эту ночь? Мод не выносила саму мысль о скалах и насекомых, и было маловероятно, что она согласится назначить свидание на открытом воздухе. Амбар сожгли головорезы Ножа Мясника. Сарай был не тем местом, где можно было бы рассчитывать на уединение, поскольку там всю ночь кто-то находился около Кристель.
Фургон.
Ей следовало бы подумать о нем сразу. Господи, да Мод, конечно, улеглась спать в нем, особенно если вспомнить, как не понравился ей дом на ранчо. Глори вернулась обратно через дом и через толпу мужчин. Их приветствия сопровождали ее до самого фургона. Она ухватилась за щеколду и распахнула дверь.
– Мод?
Ее встретили тишина и пыль, серебрившаяся в луче ворвавшегося через дверь солнечного света. Дверца тайника в углу была открыта. Ее зеркало исчезло.
– Нет. – Она вышла из фургона в смятении, потрясенная пропажей.
– Доброе утро, мисс Глори.
Глори едва заметила появление Питера, настолько занята была своими мыслями. Мод пропала. Зеркало исчезло. Куда-то подевался мистер Блу. Все еще не вернулся Данте, хотя другие, что были в дозоре, давно возвратились. Все было как-то связано одно с другим, но как?
– – Похоже, день будет прекрасным, – заговорил Питер. Бодрость неунывающего фермера показалась ей отвратительной, вызвав у нее желание поколотить Питера, чтобы он замолчал и дал ей подумать.
Мод, зеркало, мистер Блу, Данте. Она сцепила руки и безмолвно всматривалась в простор долины. Обшарила глазами и кольцо гор. Ничего.
Ущелье… Оно выглядело как-то по-иному.
Она сделала несколько шагов по направлению к горе.
Это не помогло ей лучше разглядеть ущелье, но начинавшийся восход смог это сделать. Небо заливало золотисто-оранжевым светом, высветившим тонкую черную линию, протянувшуюся через ущелье. И что-то или кто-то, казавшийся на таком расстоянии не больше крошечного сверкающего насекомого, медленно двигался по этой линии.