Королева из Прованса
Шрифт:
Король поднялся:
– Кто знает этого человека?
– Милорд, я видел его прежде, – ответил один из гостей. – Это безумный поп из Вудстока.
Элеанора крепко стиснула руку мужа, а безумец решительно направился в центр зала и остановился прямо перед королем.
Увидев, сколь жалко выглядит этот несчастный, Генрих мягко спросил:
– Что тебе нужно, друг мой?
И тогда поп громогласно возопил:
– Ты отнял мою корону! Настоящий король Англии – я! Верни мой венец, узурпатор!
Двое солдат бросились к
– Почему ты так говоришь? – столь же мягко спросил король, всегда относившийся к убогим и обездоленным с жалостью.
Генрих не любил людей сильных и опасных, люди слабые вызывали у него сочувствие.
– Я говорю правду! Я – король Англии. Ты украл у меня корону!
– Как же так? Мой отец был королем, мой дед был королем. Я – старший сын моего отца.
– Нет, – упрямо твердил безумец. – Ты украл мою корону. Отдай! Не будет тебе счастья, пока не вернешь украденное.
– Что нам с ним делать, милорд? – спросил один из стражников.
– Повесить его! – крикнул кто-то.
– Вырвать ему язык! – раздался другой голос.
– Нет, постойте, – сказал король. – Этот несчастный не виноват. У него помрачен разум. Он не виноват в том, что судьба обошлась с ним жестоко. Я – законный король, мне опасаться нечего, а потому будем милосердны. Уведите этого человека и отпустите на волю.
Гости зашептались, а безумца вывели из зала.
– Вы так добры, Генрих, – сказала Элеанора, сжав руку мужа. – Мало кто из государей повел бы себя столь же милосердно.
– Да, мой отец наверняка велел бы выколоть ему глаза, отрезать уши или нос. Но отец был злодеем. Он не ведал жалости. Я же хочу, чтобы все знали: хоть я и сын моего отца, но между нами нет ничего общего. Интересно, как поступили бы на моем месте великие предки? Думаю, Лев Справедливости тоже отпустил бы бедолагу – ведь тот не сделал ничего дурного.
– Он проявил неуважение к вашей персоне.
– В этом виновата болезнь. Говорил не Риббо, его устами вещали демоны. Но не будем больше об этом. Пусть менестрели продолжат.
И менестрели запели вновь, а в зале шептались, что Генрих – человек милостивый и добрый. Жаль только, король из него получился неважный.
Ночь выдалась лунная, лес стоял, словно зачарованный, в этом серебряном сиянии. Король и королева, взявшись за руки, отправились на прогулку к Обители Розамунды. Романтическая история о возлюбленной Генриха Второго не давала обоим покоя. Здесь король и его любовница предавались любви втайне от окружающих. В стенах уединенного жилища обитали духи из прошлого. Под этой крышей появились на свет королевские бастарды, которых Генрих Второй любил больше, чем своих законных детей.
– Такое ощущение, что прекрасная Розамунда и ныне здесь, – сказал король. – Вы чувствуете ее присутствие, любимая?
Элеанора кивнула. Ее поэтической натуре импонировало все сказочное, пробуждающее
– Не задержаться ли нам в Обители Розамунды? – предложила Элеанора. – Ведь здесь были зачаты все ее дети. У меня есть предчувствие. Сегодня волшебная ночь. Некий голос шепчет мне: «Останься». А что, если здесь нам удастся зачать сына? Генрих, почему-то я уверена, что здесь у нас это получится. Я все вспоминаю этого безумного священника. Вы поступили с ним милостиво, сохранили ему жизнь. За это Господь вознаградит вас. Здесь, сейчас…
– Какая странная фантазия! Но ночь сегодня и в самом деле волшебная.
– Ваш дед, которого тоже звали Генрихом, любил здесь Розамунду. Почему бы другому Генриху не одарить здесь любовью законную супругу?
– Блестящая мысль! – рассмеялся король.
Элеанора села на постель Розамунды и простерла к нему руки.
Генрих припал к ним поцелуями.
– Для вас я готов на что угодно! – воскликнул он.
Элеанора чувствовала себя умиротворенной и счастливой. Как хорошо, что король помиловал безумца!
Во дворец они вернулись за полночь.
В королевской опочивальне царили шум и суета, гулко разносились голоса, в углу кулем лежал какой-то человек, весь скрученный веревками.
При свете факелов король осмотрел весь этот разгром и увидел, что в постель воткнут огромный нож.
– Мы поймали его прямо здесь, милорд, – сказал один из стражников. – Смотрите, что он натворил. Сегодня вас спас сам Господь. Если бы вы легли спать, как обычно, безумец вонзил бы сталь прямо в ваше сердце.
Тут связанный завопил:
– Это я король! Ты украл мою корону!
Генрих взглянул на белое как мел лицо Элеаноры, прочел ужас в ее глазах и представил, как она лежит умирающая, истекающая кровью… А рядом с ней он сам – Генрих. Безумный поп зарезал бы их обоих.
– Да, этот безумец опасен, – сказал Генрих.
Присутствующие вздохнули с облегчением. Они боялись, что король вновь отпустит сумасшедшего на волю.
– Уведите его в темницу. Его судьбу мы решим завтра.
Когда все удалились, Генрих обнял свою супругу.
– Он мог тебя ранить, – пробормотал король, и его охватил приступ неукротимой ярости.
Он дурак! Выставил себя болваном перед всем двором! Вновь проявил слабость! Из-за дурацкой мягкотелости он подверг смертельной опасности свою жизнь и жизнь королевы. Люди запомнят этот эпизод, будут шептаться по углам.
Элеанора вся дрожала.
– Не бойтесь, любовь моя. Он дорого за это заплатит. Теперь безумному попу пощады не будет.
И король сдержал слово. На следующий день безумца привязали к четырем диким лошадям, и они разорвали бедолагу на части.