Королева Камилла
Шрифт:
Сынок осторожно ответил:
– Мы сейчас изучаем ситуацию. Несомненно, зоны изоляции внесли свой вклад в то, что наши улицы стали безопаснее для честно работающих и платящих налоги семей.
– Хорошо, – сказала Надин. – Теперь я хочу вас попросить ответить на наш блицопрос. Джинсы: «Ливайс» или «Рэнглер»?
– «Ливайс».
– Кто ваша любимая шлюшка, Джордан или Джоди? [26]
Сынок замялся, ему не хотелось обидеть поклонников
26
Джоди Марш – британская модель и телезвезда, ведущая собственного реалити – шоу.
– Пас, – хохотнул он.
На следующий вопрос ответить было легче.
– Королева Елизавета или королева Камилла?
– О, думаю, королева Камилла, – ответил Сынок не задумываясь.
Камилла невольно порадовалась, хотя перспектива стать королевой Англии приводила ее в ужас.
В кухонную дверь ввалился, едва не рухнув, Тони Тредголд. За ним вбежал Кинг.
– Надрался! – подскочила к мужу Беверли.
– Нынче день рожденья нашего мальчика, – прорычал Тони.
– Я знаю! – злобно завопила Беверли.
– День рождения Кинга? – спросила Камилла и потянулась погладить овчарку Тредголдов. – А сколько ему?
Чета Тредголд ответила нехарактерным молчанием, каждый ждал, что заговорит другой. Наконец Тони сказал:
– У нас с ней есть мальчик, Аарон. Он родился тридцать лет назад.
– Его у нас забрала социальная служба, – сказала Беверли, закуривая новую сигарету, хотя прежняя еще тлела в пепельнице.
– У него все время ломались кости, – сказал Тони.
– И они думали, что это мы с Тони его лупим, – закончила Беверли.
– Я знал, что это не я, – продолжил Тони, – и думал, что это, наверное, Беверли.
– И я знала, что не я, – сказала Беверли, – так что…
– Но кактогда он ломал кости? – спросила Камилла.
– У него была болезнь, хрупкие кости, – ответила Беверли с угрюмой ухмылкой. – Но когда это стало ясно, его уже усыновили, и он так и не узнал нас. – У Беверли сморщилось лицо. – А теперь он и не захочет нас знать, верно? Он-то не в зоне живет.
Муж потрепал Беверли по плечу.
– Дети всегда хотят узнать своих кровных родителей, Бев, – сказала Камилла. – Однажды он приедет и найдет вас.
Она откланялась, как только позволили приличия.
К шести вечера по поселку распространился слух, что королеве осталось жить шесть месяцев – две недели – считанные дни, что она-де умирает от сердечного расстройства – лейкемии – туберкулеза. Еще несколько часов – и новость о ее неминуемой смерти достигла принца Чарльза. Маддо Кларк сообщил ему это у ларя с морожеными
– Сожалею насчет вашей мамы, – сказал Маддо, – я видел ее только сегодня, еще подумал, что-то у нее зеленовато вокруг ротика.
Чарльз отступил на шаг, отброшенный пивным выхлопом Маддо.
– Да, она очень настрадалась, но теперь с ней все будет в порядке.
– Это будет милосердное освобождение, – сказал Маддо.
Чарльз нахмурился. Зубная боль, конечно, не сахар, но чтобы мамин зуб выжал слезу из Маддо Кларка?..
– Вам, должно быть, тяжко, – продолжал Маддо, – учитывая, как вы близки с вашей мамашей.
– Ну разумеется, порадуешься, когда все позади, – признал Чарльз, безуспешно роясь в ларе в поисках экологически чистого мороженого цыпленка.
– Не можете видеть, как она страдает, да? – Маддо возложил татуированную руку Чарльзу на плечо.
Чарльз бросил поиски экологической курятины, да к тому же инструкция по готовке инкубаторских цыплят была все равно написана по – китайски – по его мнению. Принц направился дальше по проходу в зеленной отдел.
Маддо двинулся следом.
– Я вот так и не оправился после мамашиной кончины. Как ей заплохело, пришлось вызывать пожарных, чтобы вынести ее из спальни.
– Зачем? – удивился Чарльз.
– Она была довольно основательная леди, – объяснил Маддо. – Под конец весила двести пятьдесят кило с хвостиком.
– Какой кошмар, – сказал Чарльз.
– Она же не виновата! – рассердился Маддо. – Никто не может управлять своими железами, так?
– Абсолютно никто, – согласился с ним Чарльз. – Я имел в виду, какой кошмар для вас.
– Я на нее молился, – продолжал Маддо, всхлипнув. – Когда мы ее хоронили, в могилу ветром закинуло коробку от пиццы. Это была весточка от мамы, что у нее все хорошо.
Чарльз опустил корзинку на пол и обнял Маддо, который уже не владел собой; на них начали оглядываться.
– Уж как она пиццу любила. За вечер по три уговаривала. – Маддо снова всхлипнул. И будто литанию, завел перечислять любимые матерью сорта пиццы: – Гавайская, пять сыров, пепперони с добавочным луком. Каждый вечер, точно, как часы, приезжал пикапчик с пиццей. Я с тех пор все время пьяный.
Маддо уже промакивал глаза Чарльзовым носовым платком.
– Так уж вы ухаживайте за своей мамулей, а если я в силах хотя бы что-то помочь, чтобы ваша мама в свои последние дни или недели радовалась, только скажите.
Чарльз растерялся. Он ничего не мог понять. Почему мать не сказала ему, что смертельно больна? Он-то поверил, что все дело в зубе. Выйдя из магазина, так ничего и не купив, Чарльз налетел на брата Эндрю, вышагивавшего под ручку с худющей рыжей дамочкой в бриджах и на высоких каблуках.