Королева карантина

Валенти Сюзанна

— Лучше бы это была шутка, Боумен. Я не могу быть единственным, кто этого не понимает! — Сэйнт заартачился.

— Сэйнт не способен постичь это, — вставил Нэш.

Моя задница стала серьезно поджариваться, а сосновые шишки причиняли ужасную боль, но препирательства с Сэйнтом было хорошим отвлекающим маневром.

— Я думаю, как только у меня будет татуировка, это будет иметь для тебя больше смысла.

— Если Киан пометит твое тело кальмаром, я лично сопровожу тебя для ее удаления, — резко сказал Сэйнт.

— Я думаю, тебе нужно просто принять кальмара, братан, —

сказал Блейк. — Так гораздо проще.

Раздался хлопок, когда шишка упала на землю, и Нэш застонал.

— Черт.

— Побеждает Татум! — Киан прокричал, когда Монро затряс своими ягодицами, а я потянулась, пытаясь избавиться от шишек не растеряв последние крупицы своего достоинства. — Я спасу тебя, детка. — Грубые руки Киана скользнули по моей заднице, и он осторожно вынул все шишки. Это было странно нежно, прежде чем он наклонился и сильно укусил меня за левую ягодицу.

— Ублюдок! — Я ахнула, выпрямляясь, и он одновременно натянул на меня трусики и джинсы, ухмыляясь мне.

— Просто чтобы мы запомнили, куда набить кальмара, — промурлыкал он мне на ухо.

Я схватила его за руку, задирая рукав и впиваясь зубами в кальмара, нарисованного чернилами на его плоти, пока он не застонал.

— Просто чтобы мы помнили, где твой, детка, — поддразнила я, затем выскользнула из его рук и скинула туфли, прежде чем заползти в палатку. В конце концов, у меня был приз, на который я могла рассчитывать.

— Не слишком радуйся, Сирена, — крикнул Сэйнт мне вслед, прежде чем я успела раздеться и лечь на спину в ожидании своего первого приза. — Ты все еще отбываешь наказание. Так что ты можешь провести ночь, мечтая о том, кто из нас заставит тебя сильнее кончить утром. До тех пор твои трусики останутся именно там, где они есть.

Мои губы приоткрылись от возмущения, и я уже собиралась возразить, когда Блейк наклонился и прошептал мне на ухо:

— Подумай о том, какой горячей ты будешь после всего этого ожидания, — промурлыкал он. — И как хорошо ты будешь спать этой ночью, зная, что проснешься и увидишь, что один из нас ест тебя на завтрак.

Я прикусила губу и пожала плечами. В конце концов, это звучало как довольно райский способ проснуться.

Мои ребята влезли вслед за мной, и хотя она была рассчитана на шестерых человек, все равно было тесновато, учитывая, что четверо из этих людей были построены как чертовы кирпичные дома.

Они расстегнули все спальные мешки и разложили их на свернутых циновках, как на одной большой кровати, и я, извиваясь, сбросила одежду до нижнего белья, прежде чем нырнуть под одеяло. С несколькими ворчаниями, случайными пинками и рычанием разочарования мальчикам тоже удалось раздеться и присоединиться ко мне под одеялом. Блейк первым оказался справа от меня, а Киан слева, прижавшись ко мне так близко, что я оказалась зажатой между двумя стенами теплых мышц.

Это был гребаный рай.

Сэйнт убедился, что палатка застегнута, прежде чем лечь рядом с Кианом и принять позу Дракулы на спине, закрыв глаза и нахмурив брови.

— Расскажи нам что-нибудь из стихотворений По, Сэйнт, — попросила

я, уверенная, что он все еще борется с этой ситуацией. — Уже почти полночь. — Я понятия не имела, который на самом деле был час, но было важно, чтобы он поверил в это прямо сейчас.

Он медленно вздохнул и рассказал отрывок из стихотворения, которое я слышала от него раньше, и которое наполнило мое сердце всей красотой и чудесами мира.

— Ты была для меня всем тем, любовь, по чему тосковала моя душа. Зеленый островок в море, любовь, фонтан и святыня. Вся в венке из сказочных плодов и цветов, и все цветы были моими.

Поход по морозному лесу между заснеженными вершинами и высокими соснами был каким-то освобождением после стольких месяцев, проведенных так или иначе в изоляции. В «Еверлейк-Преп» у нас было гораздо больше свободы передвижения, чем у большинства людей в мире, но одно осознание того, что я был заперт в стенах школы, было сродни заключения в тюрьме.

Здесь была чистая свобода, ничего, кроме нас и дикой природы на многие мили, открытое небо над головой и живописный пейзаж вокруг.

И самое главное, здесь у богатых парней не было преимущества. Татум была единственной, кто знал, как лучше всего передвигаться по этому ландшафту, а я, по крайней мере, несколько раз бывал в походах в своей прошлой жизни, так что знал основы.

Остальные — не так сильно. Я позволил Сэйнту целых пятнадцать минут возиться с колышками для палатки, прежде чем сжалиться над ним прошлой ночью. Это было слишком чертовски забавно, чтобы устоять перед желанием заснять это на видео, и в настоящее время у меня есть блестящая новая заставка с его разъяренным лицом, когда он поймал меня с поличным.

Идти было нелегко в любом случае, но мы добились хорошего прогресса, приблизившись к шикарному зимнему домику, который Трой прятал здесь, наверху.

Однако сегодняшняя ночь была последней, которую нам предстояло провести здесь, и когда мы проснемся завтра, то будем приближаться к месту назначения, готовые покончить с этим. Я слишком долго нес на своих плечах эту вендетту, и осталось совсем немного времени, прежде чем я увижу, как человек, убивший мою семью, расплатится за свои преступления.

— Я думаю, мы сможем увидеть это, как только перевалим через этот хребет, — сказал Сэйнт, шагая по тропе позади меня. Хотя след был не совсем точным, поскольку здесь определенно не было никакой настоящей тропы, просто странный след, оставленный животными.

— Ты сказал то же самое на предыдущем гребне, — указал я, и он поморщился от этой ошибки.

— Да. Что ж, неудивительно, что я не гожусь для альпинизма. Но я узнаю этот вид. Он очень похож на тот, что виден из хижины, и я проверил GPS, так что на этот раз я почти уверен. — Сэйнт хмуро посмотрел на деревья, словно провоцируя их выразить свое несогласие.