Королева магии. Проклятый рассвет
Шрифт:
Я промолчала. Что тут скажешь? Всем хорошо известно, что Эрл Голд – знатный любитель выпить.
– Если не разлюбишь к зиме, спроси еще раз. Вдруг я соглашусь?
Мы остановились у вывески «Эрл’з бар», Дилан всегда провожал меня до входа, чтобы не нарваться на отца. Хотя, подозреваю, в те вечера, когда папа был трезв, он все равно видел нас, ведь мы никогда не прощались быстро. В том, чтобы целоваться в лучах закатного солнца, было особое очарование.
В общем, я была влюблена в Дилана. По уши и бесповоротно.
Наконец окончательно
– Грейс… – задумчиво произнес он, отпуская мою руку. – Я серьезен, как никогда. И мое предложение в силе. Если вдруг станет плохо, совсем невыносимо, ну или если ты поймешь, что все же хочешь быть чем-то большим, нежели девушка, то достаточно лишь позвонить мне. И все будет – шоу по телеку, пицца, страшилки в старинном особняке и все остальное. Хорошо?
В горле неожиданно возник болезненный комок: я устыдилась саму себя за нахлынувшее нестерпимое желание поддаться искушению и тотчас улететь с Диланом на край света.
Насколько большой скотиной надо быть, чтобы бросить отца, воспитавшего тебя в одиночку после смерти жены? Вопрос риторический.
– До завтра, – через силу улыбнулась я.
– До завтра, – с явным разочарованием откликнулся Дилан.
Я медленно побрела к трейлеру, вслушиваясь в шум волн. Удивительно, как быстро остывает песок. Еще несколько часов назад он был теплый от полуденного зноя, а сейчас ноги утопали в прохладе. Я сняла босоножки, подставила лицо соленому ветру, борясь с искушением побродить вдоль берега по колено в воде. Но Дилан не уходил, желая убедиться, что я благополучно доберусь до трейлера, и я не хотела его задерживать.
Поэтому с сожалением поднялась по скрипящим ступенькам, не без труда распахнула дверь и вошла в крохотное помещение, служившее нам с отцом и спальней и гостиной. В нос тут же ударил терпкий запах виски. Окинув взглядом пустую бутылку, початую коробку снеков и нетронутый ужин, я заглянула за ширму и вздохнула.
Отец снова был в стельку пьян.
Некоторое время я еще надеялась тенью проскользнуть на свою половину и сделать вид, будто сплю, но сегодня удача была совсем не на моей стороне.
– Гре-е-ейс?! – раздался недовольный голос отца. – Сколько времени?! Где ты была?
– Бродила по пляжу. Иди спать.
– Опять со своим хахалем шаталась?!
Он попытался было подняться, но пошатнулся и сшиб со столика бутылку, пластиковые стаканчики и упаковки с закуской. Я поморщилась – теперь это все убирать.
– Иди спать, – повторила я. – Приберусь.
На мое счастье отец заливал горе, а не кайфовал от опьянения, потому что он никогда не ввязывался в потасовки и скандалы. И, хотя в баре его частенько видели пьяным, он вел себя преимущественно мирно. Но порой в таком состоянии его безудержно несло, и тогда главное было сохранять спокойствие. Я пыталась и сейчас, но Дилан предложением всколыхнул мне всю душу, поэтому что-то пошло не так…
Все время, что я собирала в мусорный пакет стаканчики, обертки и рассыпавшиеся
– Стыдно, да? – Он криво усмехнулся. – Стыдно за отца?!
– Пап, иди, пожалуйста, спать. Я уберусь и выключу свет.
– Не то что принц, да? Богатенький. Щедрый. Красивую жизнь обещает. Да?
– Дилан тепло ко мне относится.
– Тепло, конечно. Еще бы. Ему, поди, тоже в кайф. Нищая симпатичная девочка с пляжа. Принцы любят с такими играть.
Я стиснула зубы. Нет смысла с ним сейчас спорить.
– Дура ты, Грейс. Не видишь, что тебя используют.
В пакет полетела пустая бутылка. Я так разозлилась, что перестаралась: она с силой ударилась об пол и раскололась на несколько крупных кусков.
– Хочется красивой жизни, да? Хочется жить в особнячке с бассейном, да? Хочется брендовых шмоток, да? Богатый мальчик все обещает. Не то что папа, да?
Кажется, словно отец каким-то невероятным образом подслушал наш с Диланом разговор. Впору судорожно искать на себе микрофон, с него станется повесить на меня слежку. Нет, я предполагала, что он будет против моего романа с гостем пляжного бара, но на что папа вообще рассчитывал? Что я до сорока лет буду разносить коктейли, а потом выйду замуж за владельца пиццерии на набережной? Мне девятнадцать, я хочу романтики, общения со сверстниками, личной жизни, в которую не лезут грязными лапами.
Я хорошая дочь! Предупреждаю, когда ухожу, не пропадаю ночами, ни разу не пропустила смену и коплю на колледж. Почему меня все время тыкают несуществующей меркантильностью?!
Распаляясь все больше и больше, я почти не слышала, что говорит отец. Только отдельные обрывки фраз долетали до ушей.
– Папа плохой. Папа нищий. Папа все похерил, да? Лучше бы папа тебя отдал чужим людям, да? Может, вырастили бы. Машинку купили на совершеннолетие. Колледж тебе оплатили, да, Грейс? А так вся жизнь – дерьмо, и отец в ней – главная куча!
– Хватит! – отрезала я. – Не желаю слушать пьяный бред, немедленно иди спать! Утром поговорим!
– Конечно, я же не богатенький придурок с родительской кредиткой. Я комплименты не отвешиваю и подачки не делаю, да?! Стыдно тебе? Жизнь, думаешь, дерьмо?! Ты не представляешь, из какого дерьма я нас вытащил! Не представляешь, чего избежала! Видела бы тебя твоя мать… мы никогда не продавались за кусок хлеба! Что молчишь?! Думаешь, я не вижу, как ты смотришь?! Думаешь, не вижу, как он над тобой смеется?! Хочешь красивой жизни, но за красивую жизнь, Грейси, надо платить! Готова платить за то, что этот твой мажорчик предлагает?!