Королева Марго

Дюма-отец Александр

— А почем вы знаете, что он здесь?

— Вчера я видел, как он входил в один дом, а минуту спустя туда же вошла госпожа де Сов.

— Вы уверены, что это он?

— Я ждал, пока он выйдет, и на это ушла часть ночи. В три часа утра влюбленные вышли оттуда. Король проводил госпожу де Сов до самой пропускной калитки Лувра. Благодаря — привратнику, несомненно подкупленному, она вернулась домой без всяких затруднений, а король, напевая песенку, пошел обратно, да так свободно, словно он был у себя в горах.

— Куда же он пошел?

— На улицу

Арбр-сек, в гостиницу «Путеводная звезда», к тому самому трактирщику, у которого жили два колдуна, казненные в прошлом году по приказанию вашего величества.

— Почему же вы не пришли сказать об этом мне сейчас же?

— Потому, что я не был вполне в этом уверен.

— А теперь?

— Теперь уверен.

— Ты видел его?

— Как нельзя лучше. Я сел в засаду напротив, у одного виноторговца. Сперва я увидал его, когда он входил в тот же дом, что и накануне, а потом, так как госпожа де Сов запоздала, он имел неосторожность прижаться лицом к оконному стеклу во втором этаже, и на этот раз у меня не осталось никаких сомнений. Кроме того, минуту спустя к нему снова пришла госпожа де Сов, — Так ты думаешь, они, как и прошлой ночью, пробудут там до трех часов утра?

— Вполне возможно.

— А где этот дом?

— Близ Круа-де-Пти-Шан, недалеко от улицы Сент-Оноре.

— Хорошо, — сказала Екатерина. — Господин де Сов знает ваш почерк?

— Нет.

— Садитесь и пишите. Морвель сел и взял перо.

— Я готов, ваше величество, — сказал он.

Екатерина продиктовала:

«Пока барон де Сов находится на службе в Лувре, баронесса с одним франтом из числа его друзей пребывает в доме близ Круа-де-Пти-Шан, недалеко от улицы Сент-Оноре; барон де Сов узнает этот дом по красному кресту, который будет начерчен на его стене».

— И что же? — спросил Морвель.

— Снимите копию с этого письма, — ответила Екатерина.

Морвель беспрекословно повиновался.

— А теперь, — сказала Екатерина, — отдайте эти письма какому-нибудь сообразительному человеку: пусть одно из них он отдаст барону де Сов, а другое обронит в Луврских коридорах.

— Не понимаю, — сказал Морвель. — Екатерина пожала плечами.

— Вы не понимаете, что, получив такое письмо, муж рассердится?

— По-моему, ваше величество, во времена короля Наваррского он не сердился!

— То, что сходит с рук королю, может не сойти с рук простому кавалеру. А кроме того, если не рассердится он, то за него рассердитесь вы.

— Я?

— Конечно! Вы возьмете с собой четверых, если надо — шестерых человек, наденете маски, вышибете дверь, как будто вас послал барон, захватите влюбленных в разгар свидания и нанесете удар именем короля. А наутро записка, затерянная в одном из Луврских коридоров, и найденное какой-нибудь доброй душой письмо засвидетельствуют, что это была месть мужа. Только по воле случая поклонником оказался король Наваррский.

Но кто же мог это предвидеть, если все думали, что он в По?

Морвель с восхищением посмотрел на Екатерину, поклонился и вышел.

В то время как Морвель выходил из дворца Суасон, г-жа де Сов входила в домик у Круа-де-Пти-Шан.

Генрих ждал ее у приоткрытой двери. Увидев ее на лестнице, он спросил:

— За вами не следили?

— Нет, нет, — отвечала Шарлотта. — Разве что случайно…

— А за мной, по-моему, следили, — сказал Генрих, — и не только прошлой ночью, но и сегодня вечером.

— О Господи! — сказала Шарлотта. — Вы пугаете меня, государь. Если то, что вы вспомнили о вашей прежней подруге, принесет вам несчастье, я буду безутешна.

— Не беспокойтесь, душенька, — возразил Беарнец, — в темноте нас охраняют три шпаги.

— Три? Этого слишком мало, государь.

— Вполне достаточно, если эти шпаги зовутся де Муи, Сокур и Бартельми.

— Так де Муи приехал в Париж вместе с вами?

— Разумеется.

— Неужели он осмелился вернуться в столицу? Значит, и у него есть несчастная женщина, которая от него без ума?

— Нет, но у него есть враг, которого, он поклялся убить. Только ненависть, дорогая, заставляет нас делать столько же глупостей, сколько любовь.

— Спасибо, государь.

— Я говорю не о тех глупостях, которые я делаю сейчас, я говорю о глупостях былых и будущих, — сказал Генрих. — Но не будем спорить: мы не можем терять время.

— Вы все-таки решили уехать?

— Сегодня ночью.

— Вы, значит, покончили с делами, ради которых вы приехали в Париж?

— Я приезжал только ради вас.

— Гасконский обманщик!

— Я говорю правду, моя бесценная! Но оставим воспоминания о прошлом: мне остается два-три часа счастья, а затем — вечная разлука.

— Ах, государь! Нет ничего вечного, кроме моей любви!

Генрих, который только что сказал, что у него нет времени на споры, спорить не стал, а поверил ей или же, будучи скептиком, сделал вид, что верит.

А тем временем, как сказал король Наваррский, де Муи и два его товарища прятались по соседству с этим домиком.

Было условленно, что Генрих выйдет из домика не в три часа, а в полночь, что они, как вчера, проводят госпожу де Сов до Лувра и что оттуда они отправятся на улицу Серизе, где живет Морвель.

Де Муи только сегодня днем получил точные сведения о доме, где жил его враг.

Все трое были на своем посту уже около часа и вдруг заметили человека, за ним на расстоянии в несколько шагов шли пятеро. Подойдя к дверям домика, он начал подбирать ключ.

Де Муи, прятавшийся в нише соседнего дома, одним прыжком подскочил из своего укрытия к этому человеку и схватил его за руку.

— Одну минуту, — сказал он, — вход воспрещен! Человек отскочил, и от скачка с него свалилась шляпа.