Королева Марго
Шрифт:
— И что же дальше?
— А дальше я был в таком восторге, что не обратил внимания на четырех мерзавцев, от которых насилу унес ноги. И теперь, — продолжал Ла Моль, — сердце мое радостно забилось, когда я нашел обрывок моего пера; я его поднял, чтобы сохранить на память об этой райской ночи. Но меня мучит мысль о том, что сталось с моим товарищем.
— А разве он не вернулся в Лувр?
— К несчастью, нет. Я разыскивал его всюду, где он мог быть: и в «Путеводной звезде», и в доме для игры в мяч, и в других не менее почтенных местах, но нигде не нашел ни Аннибала, ни Коконнаса…
Тут Ла Моль грустно развел руками, плащ его распахнулся, и стал виден камзол с зияющими дырами, сквозь которые проглядывала подкладка, как в прорезях одежды щеголей того времени.
— Да
— Вот именно, изрезали, — ответил Ла Моль, не без удовольствия повышая цену опасности, коей он избежал. — Смотрите, ваше величество! Видите?
— Почему же вы не переоделись, вернувшись в Лувр?
— Потому что в моей комнате были посторонние, — отвечал Ла Моль.
— А как они попали в вашу комнату? — с величайшим изумлением спросила Маргарита. — Кто там был?
— Его высочество!
— Tсc! — остановила его Маргарита.
Ла Моль умолк.
— Qui ad lecticam meam slant? [28] — по-латыни спросила Маргарита.
— Duo pueri et unus eques [29] .
— Optime, barbari! — заметила она. — Die, Moles, quern inveneris in cubiculo tuo? [30]
— Franciscum ducem [31] .
28
— Кто стоит рядом с носилками?
29
— Два пажа и конюший.
30
— Отлично, они невежды. Скажи, Ла Моль, кого ты застал у себя в комнате?
31
— Герцога Франсуа.
— Agentem? [32]
— Nescio quid [33] .
— Quocum? [34]
— Cum ignoto [35] .
— Странно, — сказала Маргарита. — Значит, вы так и не нашли вашего друга? — продолжала она, видимо, совершенно не думая о том, что говорит.
— Нет, ваше величество, и потому-то, как я уже имел честь вам доложить, я просто с ума схожу от беспокойства.
— В таком случае, я больше не стану отвлекать вас от ваших розысков, — со вздохом сказала Маргарита. — Но мне почему-то кажется, что он найдется. А впрочем, ищите.
32
— Что он делал?
33
— Не знаю.
34
— А с кем он был?
35
— С неизвестным (лат.).
С этими словами королева приложила палец к губам. Но так как прекрасная Маргарита не поведала Ла Молю никакой тайны и ни в чем ему не призналась, молодой человек рассудил, что этот очаровательный жест не призывал его хранить молчание, а имел какое-то другое значение.
Кортеж двинулся дальше, а Ла Моль, продолжая свои розыски, направился по набережной к улице Лон-Пон и вышел на улицу Сент-Антуан.
Против улицы Жуй он остановился.
Вчера, как раз на этом месте, две дуэньи завязали глаза ему и Коконнасу. Он повернул налево и отсчитал двадцать шагов, затем повторил этот маневр и очутился перед домом, вернее — перед оградой, за которой
Дом стоял на узкой улочке Клош-Персе, протянувшейся между улицей Сент-Антуан и улицей Руа-де-Сисиль.
«Ей-ей, это здесь… Готов поклясться! — подумал Ла Моль. — Когда я выходил, я протянул руку и нащупал совершенно такие же гвозди на двери, потом спустился по двум ступенькам. Еще когда я нащупал ногой первую ступеньку, пробежал какой-то человек с криком: „Помогите!“, и его убили на улице Руа-де-Сисиль. Итак, посмотрим».
Ла Моль подошел к двери и постучал.
Дверь отворил какой-то усатый привратник.
— Was ist das? [36] — спросил он.
«Ага, оказывается, мы швейцарцы», — подумал Ла Моль.
— Друг мой, — с самым очаровательным видом обратился он к привратнику, — я хотел бы взять мою шпагу — я ее оставил в этом доме, — я здесь ночевал!
— Ich verstehe nicht [37] , — ответил привратник.
— Шпагу… — продолжал Ла Моль.
— Ich verstehe nicht, — повторил привратник.
— …которую я оставил… шпагу, которую я оставил…
36
— В чем дело? (нем.).
37
Не понимаю (нем.).
— Ich verstehe nicht…
— …в этом доме, где я ночевал.
— Gehe zum Teufel! [38] — сказал привратник и захлопнул дверь у него перед носом.
— Черт возьми! — воскликнул Ла Моль. — Будь при мне шпага, я с удовольствием проткнул бы тушу этого прохвоста… Но раз ее нет, придется отложить это до другого раза.
Ла Моль дошел до улицы Руа-де-Сисиль, повернул направо, сделал шагов пятьдесят, еще раз повернул направо и очутился на улице Тизон, параллельной улице Клош-Персе и похожей на нее как две капли воды. Больше того: он не сделал и тридцати шагов, как снова наткнулся на калитку, обитую большими гвоздями, с навесом и бойницами и с лестницей в две ступеньки. Можно было подумать, что улица Клош-Персе повернулась задом наперед, чтобы еще разок взглянуть на Ла Моля.
38
Иди к черту! (нем.).
Ла Моль подумал, что вчера он мог ошибиться и принять правую сторону за левую, поэтому он подошел к двери и постучал, собираясь заявить то же, что и у первой двери. Но сколько он ни стучал, на сей раз дверь даже не отворили.
Ла Моль раза три проделывал тот же самый путь и пришел к выводу, что у дома два входа, один — с улицы Клош-Персе, другой — с улицы Тизон.
Однако это рассуждение, сколь бы логичным оно ни было, не возвращало ему шпаги и не указывало, где его друг.
На минуту у него мелькнула мысль купить другую шпагу и пронзить ею негодяя-привратника, упорно говорившего только по-немецки, но ему тут же пришло в голову, что, если привратник служит у Маргариты и если Маргарита выбрала именно его, стало быть, у нее были на то основания и, следовательно, ей будет неприятно его лишиться.
А Ла Моль ни за какие блага в мире не стал бы делать что-нибудь неприятное для Маргариты.
Однако, опасаясь поддаться искушению, он около двух часов дня вернулся в Лувр.
На сей раз его комната не была занята, и он беспрепятственно вошел к себе. Надо было поскорее сменить камзол, который, как заметила королева, был основательно испорчен.
Он направился прямо к постели, чтобы вместо изрезанного камзола надеть красивый жемчужно-серый. Но, к величайшему своему изумлению, первое, что он увидел, была лежавшая рядом с жемчужно-серым камзолом шпага — та самая, которую он оставил на улице Клош-Персе.