Королева мертвых

Риш Катерина

Вы ждете историй, от которых волосы встали бы дыбом, но всем этим слухам, которые распустили после возвращения Рика, есть логическое объяснение – у страха глаза велики.

За последние тридцать лет Рик и его группа стали первыми, кто преодолел Ущелье Тьмы и вышел к Серным пещерам. Более того Рик еще и вернулся обратно тем же путем. Только благодаря этому в глазах простого населения он стал чуть ли не потомственным чернокнижником, хотя на деле – всего лишь человек с феноменальной топографической памятью.

Насколько я знаю, люди

из его отряда пытались зарисовать местность по мере движения, но их старания не увенчались успехом. Дорогу из Ораноса в Даерон и обратно через Ущелье Тьмы не найдет никто, кроме Рика.

Я спрашивала Рика, почему для ущелья выбрано такое мрачное название. Рик объяснил, что больше половины пути проходит не по поверхности земли, а через горное нутро, куда совсем не проникает дневной свет. Как вы понимаете, ваше высочество, для людей с богатой фантазией это слишком простое объяснение.

Рик не вернулся совершенно седым и постаревшим из путешествия, как все говорят. Рик, сам по себе, давно не молод, он разменял шестой десяток. Если бы он резко помолодел, тогда бы нам стоило насторожиться.

Само путешествие заняло у него две с половиной недели, а не два с половиной месяца, как сплетничают в Лиаттонском замке. У вас есть мои письма с датами в качестве доказательств. А тем, кто множит слухи, я не буду ничего доказывать.

Рик не живет в доме с привидениями. Я видела там только крыс размером с откормленного зайца, но и они не выли и не гремели цепями по ночам.

Такое простое и понятное путешествие породило невероятную волну глупых слухов, захлестнувших аж два королевства. Это наводит меня на мысли, а что мы действительно знаем о королеве мертвых? И как мы можем быть уверены, что наши знания не являются порождением чьей-то фантазии?

Уверена, любому крестьянину Раллии хорошо известно, что королева мертвых пьет кровь ради бесконечной жизни, но спросите людей, откуда берется эта кровь? Всем известно, что у нежити вместо крови сухая труха, значит, королеве приходится убивать кого-то еще. Но кого?

Со дня ее воцарения минуло почти три десятилетия, скольких людей она убила бы за этот срок, если бы питалась кровью живых людей? Разве эти исчезновения или убийства прошли бы незамеченными?

И это лишь малая доля вопросов, которые возникают при мысли о королеве Даерона. Похоже, мне действительно стоило съездить к замку Мельгарта. Ведь никак иначе нам не узнать правды.

Я склонна доверять Рику, который непосредственно участвовал в событиях тех лет. Он до сих пор несет наказание за это. Только он мог бы рассказать правду, уверена, ему известно куда больше, чем он рассказывает.

Но, увы. Сомневаюсь, что Рик Конаган захотел бы говорить со мной об этом, даже если бы отец не запрещал мне лезть к нему с вопросами. До начала нашего путешествия отец и не предполагал, что для Рика «эти события до сих пор открытая, не зарубцевавшаяся рана», как он сам выразился. В войне Мельгарта лорд Конаган

потерял семью, и эта утрата наложила на него тяжелый отпечаток. Похоже, что он до сих пор так и не оправился.

Оранос помог возведению порта и налаживанию связей с шахтами. За все это время нежить никак себя не проявила. Это удивило многих. Почти все – и скептики, и противники, и сторонники воздвижения порта на землях Мельгарта, – считали, что нападений не избежать.

Но их не было.

Похоже, королеву мертвых не волнует, что творится на ее землях. Вот почему отец решился не только присутствовать на открытие порта, но и взять меня с собой. Мы не отправимся сухопутным путем через Ущелье Тьмы, как это сделал Рик. Мы выйдем из Лиаттонской гавани, обойдем Оранос вдоль восточных берегов и прибудем в залив Бурь как раз к началу торжественного открытия порта, прозванного… Новой Раллией.

По советам королевы Лианы сдержанность надлежит проявлять не только за столом, но и за письменными принадлежностями. Если бы именно она была вашей невестой, вы бы получали записки в три строчки, клянусь Светом.

Искренне ваша, Л.К.».

* * *

Лорна перечитывала снова и снова эти пять строк от принца. Должно быть, Лиам написал записку в полночь, перед отбытием кораблей в Даерон. Записку вместе с шелковым мешочком ей преподнес капрал, сошедший с прибывшего из Раллии фрегата.

«Любовь моя,

Открытие Новой Раллии – знаменательное событие. В знак того, что отныне между нами (и нашими королевствами) нет преград, я посылаю тебе этот подарок. Знаю, что ты противишься излишествам (прости за те книги в золоченых обложках, но иных в библиотеке замка не нашлось). Надеюсь, этот скромный подарок придется тебе по душе.

Остальное – в письмах, которые будут ждать тебя в Лиаттоне.

Надеюсь на скорую встречу,

принц, наследник и прочее, прочее,

твой навеки Лиам».

Раллия была богатым королевством, возможно, по их меркам, это и было «скромным подарком», но, по мнению Лорны, это был скорее перстень из темного золота с инкрустированным мелкими бриллиантами гербом Раллии на половину фаланги.

Лорна помолвлена. Теперь это официально.

Ей лучше бы поторопиться с вышивкой.

Интересно, когда отец объявит о помолвке – здесь или уже по возвращению в Лиаттон? Лорна видела отца со спины, он сидел в кресле, заменявшем ему трон на деревянной набережной порта. Звучали благодарственные речи запинающихся шахтеров и работников порта.

Ярко светило солнце, и бриллианты играли на свету, стоило Лорне шевельнуть пальцем.

– Красивое кольцо, – прошептал наклонившись к ней Рик, – но сейчас вспоминают погибших в шахтах. Улыбку могут не понять, принцесса.